Воспоминания д.т.н, профессора Г.И. Трошина Товарищи! Сегодня мы отмечаем двойной юбилей: 50-летие Научно-исследовательского испытательного полигона №10 (в/ч 03080) и 90-летие со дня рож-дения Григория Васильевича Кисунько.
История нашей страны знает немного имён людей, результаты деятельности которых в течение длительного времени оказывали бы значительное влияние на её ход, политику и судьбу. Достойное место в плеяде этих выдающихся людей занимает Григорий Васильевич, ибо результаты его деятельности и ныне играют огромную роль в области науки, обороны и
дипломатии, так как уже многие десятилетия руководство нашей страны (СССР, России) опирается на них в формировании и проведении внешней политики.
В день 80-летия Г.В. Кисунько 20 июля 1998 года Президент Российской академии наук академик Ю.С. Осипов в своем поздравительном послании к нему заявил: “Г.В. Кисунько внёс огромный вклад в развитие отечественной науки и техники, как основоположник системного направления и системной школы в радиофизике и радио-локации”. По мнению генерал-майора Н.К. Остапенко, бывшего Главного конструктора многоканального стрельбового комплекса ПРО г. Москвы “Аргунь”, если бы работа Григория Васильевича была бы не столь секретной, о которой можно было бы писать в открытой печати, то за любое из этих достижений ему могла быть присуждена Нобелевская премия. (Аналогичный пример: Б.Н. Гречушников, “Институт кристаллографии” АН СССР). На этом же юбилейном торжестве Заместитель Министра обороны Российской федерации Н.В. Михайлов заявил: “1999 год объявлен Российской академией наук годом Кисунько, в честь чего запланированы Академические чтения”. Моё знакомство с Г.В. Кисунько состоялось летом 1958 года на заседании Ученого совета ИРЭ АН СССР при защите докторской диссертации моим научным руководителем, Заслуженным деятелем науки и техники РСФСР Г.А. Лавровым. Я уже сидел в зале, куда постепенно собирались члены Ученого совета. Все передние ряды передо мной были заняты. Вдруг ко мне по ряду подходит высокий, стройный, солидный мужчина с пышной черной шевелюрой, густыми бровями, яркими карими глазами с открытым приветливым лицом, замечательной улыбкой, садится рядом со мной и представляется: ”Кисунько Григорий Васильевич”. В зале послышался шепот: ”Кисунько, Кисунько, Кисунько…”. Дело в том, что недавно он был избран Член-корреспондентом АН СССР и введен в состав Ученого совета ИРЭ АН СССР. Я тоже назвал себя и был более чем уверен, что, услышав моё имя и отчество, он тут же забыл об этом. Позже оказалось, что это не так. Я уже отметил про себя его голос, близкий к баритону, с отличной дикцией. Защита Г.А. Лаврова прошла успешно, и каждый вернулся к своим делам. С той поры как КБ-1, а затем и выделившееся из него СКБ-30, подпали под юрисдикцию Миноборонпрома СССР, нашему институту - 16 ЦНИИИ Министерства обороны стали поручать экспертизу проектируемых для ПРО средств и систем связи, имея ввиду, что эти средства связи должны сопрягаться со средствами связи общего назначения, системы связи с системами связи Министерства обороны. Общая экспертиза поручалась специалистам по комплексным вопросам, а я и Б.П. Патчезеров, также сотрудник нашего института, привлекались в части экспертизы антенно-фидерных устройств. Из всех работ в этой области одна была наиболее примечательной. Дело в том, что в разрабатываемых радиорелейных линиях (шифр разработки “Циклоида”), предназначенных для системы передачи данных между радиолокатором дальнего обнаружения и другими объектами ПРО, вопреки рекомендациям нашего института, были применены антенно-фидерные устройства перископического типа, одним из главных недостатков которых был недопустимо низкий уровень защитного действия. Вследствие этого, как только начал излучать радиолокатор дальнего обнаружения, входные цепи станций первого интервала радиолинии сгорели, а аппаратура второго и третьего интервалов вышла из строя. Для того чтобы не срывать всю работу по первичной отладке системы по моей рекомендации были применены (Председатель НТК Ракетных войск Зотов А.И.) разработанные ранее радиорелейные станции Р-400. Они уступали “Циклоиде” по широкополосности, но для стыковки элементов и первичной отладки системы были вполне пригодны. Надо отдать должное тем, кто у Г.В. Кисунько отвечал за проектирование и строительство объектов. Они сумели за ОДИН год организовать и провести техническое проектирование, изготовление и испытание опытных образцов, государственные испытания и запуск в серийное производство радиорелейных станций с рупорно-параболическими антеннами и закрытыми волно-водными трактами разработки НИИ Радио Министерства связи СССР (авторы В.Д. Кузнецов и Г.З. Айзенберг), обладающими увеличенным в десятки тысяч раз уровнем защитного действия. Обнаруженный недостаток был устранён, и больше нареканий в адрес радиорелейных линий не было. Вы все видели в фильме о ПРО, что всюду на мачтах развернуты рупорно-параболи-ческие антенны с жесткими волноводными трактами. Моё, уже более близкое знакомство с Г.В. Кисунько возобновилось в 1978 го-ду, когда я обратился к нему с просьбой быть официальным оппонентом на защите моей докторской диссертации. Я ему позвонил по телефону. Григорий Васильевич мне ответил: “Присылайте. Если диссертация будет диссертабельной, напишу отзыв. А если нет, ничего писать не буду”. Я ему сказал, что как раз я не хотел бы просто так присылать диссертацию, а хочу приехать и лично доложить содержание диссертации. Он говорит: “А зачем? Присылайте и всё”. Я повторно сказал: “Нет. Я всё-таки хочу приехать и доложить. При этом я не займу у Вас много времени, не более пяти минут”. Кисунько: “Ну ладно, приезжайте. Пропуск я выписывать не буду. Скажу дежурному по части, он Вас проводит”. Я согласился и в назначенный день приехал в 45 СНИИ Министерства обороны. Дежурный по части проводил меня к Григорию Васильевичу в кабинет, где меня встретил знакомый образ, но только в форме генерал-лейтенанта, с Золотой звездой Героя социалистического труда и планкой с ленточками орденов и медалей. Я поздоровался и представился. Григорий Васильевич ответил тем же и ска-зал: “Ну, докладывайте!”. Я, как и обещал, в течение 5 минут кратко изложил содер-жание своей диссертации, посвященной антенно-фидерным устройствам средств радиорелейной, тропосферной и космической связи оперативного и стратегического назначения. Он очень внимательно слушал, не перебивал и не задал ни одного вопроса. Вообще следует сказать, что Григорий Васильевич обладал исключительным уме-нием внимательно слушать и точно понимать мысли собеседника. Когда я кончил, Григорий Васильевич сказал: “А теперь дайте, я посмотрю Вашу диссертацию”. Я: “Я же Вам всё рассказал!”. Он: “Да я по диагонали!” Я отдал ему еще не переплетенную диссертацию, и он стал смотреть её по листочку довольно значительное время, а затем сказал фразу, которая мне запомнилась на всю оставшуюся жизнь и которая для меня дороже всех решений официальных инстанций о присуждении степеней и званий. Он сказал: ”Да-а-а, Ваш институт в Министерстве обороны действительно занимается настоящим делом”. Обстановка мгновенно изменилась, и разговор превратился из обсуждения диссертации между оппонентом и соискателем в беседу двух научных работников о порядке заказа и разработки новой техники в Министерстве обороны в современных условиях. Мы оба сошлись в едином мнении, что существующая система заказов и разработки военной техники весьма неэффективна, если не сказать, глубоко порочна. Вместо того, чтобы военным институтам разрабатывать и заказывать новую технику в итоге проведения собственных НИР и ОКР, как было ранее при И.В.Сталине, им предоставили, как в США, право составлять проекты технических заданий для промышленности. Очень часто специалист, составлявший техническое задание, не мог узнать в готовом изделии, то ли он заказывал или нет, и разработка проваливалась. Так в частности было в США с ракетой “Титан”, которую разрабаты-вали 15 лет, затем бросили и перешли на нашу (старую) систему разработок и заказов, после чего в США пошли дела успешно, чего нельзя сказать о нас, ибо мы приняли (старую) систему США. Не могу себе представить другого человека, который, будучи руководителем, так умело оберег себя от соблазна ложного честолюбия, не утратил живого интереса к “простым” научным сотрудникам и открывал в них новое, интересное для себя и для них в том числе. В итоге Григорий Васильевич сказал: “Присылайте диссертацию, я напишу от-зыв”. Можете себе вообразить, с каким удовлетворением я уходил из 45-ого института после встречи и разговора с Г.В. Кисунько. Моя защита состоялась. Григорий Василь-евич выступил и опять в свойственной ему особой манере. Перед самым своим высту-плением он сказал мне: “Недостатки зачитывать не буду”. Я промолчал, а про себя решил, что отвечать на замеченные недостатки тоже не буду. Голосование “за” было единогласным. С этого времени наше знакомство переросло, как говорил об этом сам Григорий Васильевич, в большую дружбу, хотя мне было трудно свыкнуться с таким положением. Но он постоянно опровергал мои возражения, и на книгах, заметках, которые он дарил мне, неизменно писал: “В знак нашей большой дружбы и глубокого к Вам уважения”. Вполне очевидно, что я платил ему искренней дружбой и еще более глубоким уважением. Мы были с ним на всех памятных мероприятиях, посвященных войскам ПВО страны, в которых мы оба начинали свою службу в Советской армии (Григорий Васильевич в 337 ОРБ ВНОС с 1942-ого , а я в в/ч 24232 с 1948-ого года). Григорий Васильевич обсуждал со мной большое число проблем электродинамики, когда давал мне для прочтения свои статьи и просил написать по ним мои замечания, проблем связи гравитационных возмущений с их возможными электромагнитными проявлениями, проблем предсказания землетрясений, а также проблем загоризонтной радиолокации, плазменного, лучевого, лазерного оружия и т.п. Я думаю, что, беседуя со мной о своей жизни, он видел во мне молодого человека, которому он передает свои знания, опыт, своё восприятие окружающего мира, вкус к научным изысканиям, своеобразного продолжателя тематики его исследований, и в целом единомышленника, что, конечно, полностью соответствовало действительности. И я льщу себя надеждой, что мне это удалось, но только не в области ПРО, а в области электродинамики СВЧ и в целом в области военной связи. На основе работ Кисунько были решены проблемы создания фидерных трактов радиорелейных, тропосферных и земных станций космической радиосвязи диапазонов ультра и сверхвысоких частот, состоявших на вооружении Советской, а ныне состоящих на вооружении Российской армии. Практическая реализация результатов работ Г.В. Кисунько в области радиофи-зики, электродинамики впервые была осуществлена им самим и главным образом в интересах противовоздушной, а затем и противоракетной обороны нашей страны. Первым по важности, я бы поставил определение энергетического потенциала радио-канала ПРО, в десятки миллионов раз превышающего энергетический потенциал радиолокаторов ПВО, и путей управления излучением радиолокатора дальнего обнаружения ПРО. Это дало возможность разработать технические задания на проектирование и строительство объектов ПРО с полноповоротными антеннами с площадью рас-крыва до 10 000 м2 , шириной диаграммы направленности до 0,5˚×0,5˚, с передатчика-ми с выходной мощностью 120 МВт и приемниками с чувствительностью 10-13 Вт. Разработка, изготовление и отладка антенно-фидерных трактов, их элементов (вра-щающихся сочленений, сгонов, уголков, переходов и др.) для передачи большой мощ-ности к излучателям и от приемных антенн к приёмникам производились также с ис-пользованием результатов теоретических работ Г.В. Кисунько. Весьма интересной была история с обеспечением передачи большой мощности по волноводному тракту станции Б-200. Дело в том, что в этих целях обычный воздух должен быть под высоким давлением, либо заменен инертным газом, большей частью аргоном, также под давлением. Самая главная проблема заключалась в разработке мало отражающих герметизирующих вкладышей и их впрессовке в волноводы. По совету физиков-атомщиков они были первоначально изготовлены из “секретного” тогда материала – продукта №400 (политетрафторэтилена). Это действительно устойчивый ко многим воздействиям диэлектрический материал, но тогда мало кто знал о его механической текучести. Вопреки решению Григория Васильевича эти вкладыши были поставлены в волноводные тракты. При включении станции на полную мощность волноводные трубы расширились от сверхвысокочастотного разогрева и давлением воздуха эти вкладыши были вышиблены из сборки. Г.В. Кисунько предложил изготавливать их из кварцевого стекла, для чего им было организовано производство кварцевых вкладышей на одном из оптических заводов. Они выдержали все испытания, и вопрос о вкладышах был закрыт. Представляет большой интерес обнаружение Григорием Васильевичем электромагнитных волн высших типов в волноводном тракте приемоответчика, возможность существования которых прямо следовала из его общей теории возбуждения радиоволноводов, его методологии решения системы дифференциальных уравнений в частных производных путем разложения в ряд по собственным векторным функциям. На возбуждение этих волн уходила почти вся мощность генератора СВЧ, а основная волна, на которую была настроена антенна, излучалась очень слабо, отчего дальность видимости сигналов ответчика, установленного на ракете, была в десять раз меньше требуемой. Установив причину, Г.В. Кисунько ликвидировал возникновение волн высших типов, обеспечил излучение сигнала на основной волне и тем самым достиже-ние требуемой дальности. Весьма примечательно то, что произошло и связано с первым опубликованием в 1995 году в российской печати его воспоминаний о разработках средств и систем противовоздушной и противоракетной обороны СССР. Я на протяжении многих лет выписывал журнал “Молодая гвардия”, за каждым номером ездил в редакцию и в течение этих познакомился со многими членами редколлегии и даже с главным редак-тором Анатолием Степановичем Ивановым, автором романов “Тени исчезают в пол-день”, “Вечный зов”. Особенно много раз у меня были беседы с заведующим отделом очерка и публицистики Валерием Васильевичем Хатюшиным. Как-то раз в один из моих приездов он повёл разговор о разработках отечественной техники, в том числе и военной, и стал сетовать на то, как у нас плохо дело в этой области. Я ему возразил и сказал, что не хочу говорить о собственных разработках, которые лучше американских, но вот есть достижения Г.В. Кисунько, которых еще никто в мире не превзошел. Если хотите, я поговорю с Кисунько, и он что-нибудь даст для печати. Хатюшин согласился, а я в тот же день поговорил с Григорием Васильевичем, передав весь мой разговор с Хатюшиным. Он мне ответил, что у него есть публикации в газете “Вечерний Киев” и он может мне их дать для ознакомления Хатюшину. Я взял экземпляры газет и вскоре передал их Валерию Васильевичу. А через некоторое время, когда я приехал за очередным номером журнала, Хатюшин мне сказал, что материалы представляют интерес и журнал будет их печатать, только надо этот материал сделать цельным, собрать в едином тексте и представить в редакцию так, чтобы успеть напечатать до 50-летия дня Победы. Григорий Васильевич в это время отдыхал в Светлогорске Калининградской области. Я позвонил ему в санаторий. Он мне ответил, что лечение скоро заканчивается, и он через несколько дней будет в Москве. Вскоре по его приезде в Москву мы были в редакции “Молодой гвардии” у Хатюшина. Тут выясни-лось нечто удивительное, оказалось, что во время учебы в литературном институте Хатюшин слушал лекции по искусствоведению, которые читал сын Григория Васильевича, Василий Григорьевич Кисунько. Хатюшин вёл себя очень строго, наставительно и в конце указал, что материалы надо представить как можно быстрее. И тут проявилась яркая способность Григория Васильевича быстро ориентироваться в ситуации, схватить её главный смысл и тут же оказаться в главной роли. И всё это он сделал, сказав всего одну фразу: “Мухтар постарается!”. Всё стало на свои места. Появился руководитель, главное лицо, установившее весь дальнейший порядок опубликования. Мемуары были названы “Секретная война”. А.С. Иванов пожелал, чтобы им было предпослано предисловие, вводящее читателя в общую ситуацию с противовоздушной и противоракетной обороной. Это предисловие Григорий Васильевич попросил напи-сать меня. Я отказывался, ссылаясь на то, что я связист, а не ракетчик, и есть более близкие по тематике ему люди. Но он так убедительно настаивал, что я согласился, понимая, что этим он оказывает мне великую честь: быть его соавтором. Мемуары под названием “Секретная война” с моим предисловием “К читателю” вышли в 3-ем и 4-ом номерах журнала “Молодая гвардия” за 1995 год. Это был год 50-летия Победы в Ве-ликой отечественной войне. Командование ПВО Московского военного округа в связи с этим юбилеем решило отметить заслуги своих подчиненных, для чего закупило в редакции “Молодой гвардии” большую часть тиража этих номеров. Так публикации Г.В. Кисунько сыграли еще одну важную роль: послужили подарком для отличивших-ся в ПВО Московского военного округа. Меня изумляла его громадная работоспособность, восхищала ярко выраженная воля к жизни и активная ненависть к её мерзостям, проявившимся в последние десятилетия. Он был убежденным противником пресловутой “перестройки-перестрелки”, глубоко переживал расстрел Верховного Совета РСФСР, разгон первомайских демонстраций, развал Советского союза, организованный дерьмократами, и вред для народа России всех, так называемых демократических реформ. Везде, где он только мог, он высказывал или публиковал свою точку зрения о нанесении громадного вреда России её настоящему и будущему от проведения этих мероприятий. После публикации его “Секретной войны” в журнале “Молодая гвардия” мы с ним решили отметить это событие небольшим застольем в редакции. А когда мы собрались уходить, Григорий Васильевич остановился и тут же в редакции написал сти-хи о разрушительных делах демократической власти, которые можно пропеть на мотив гимн Советского союза. Вот эти стихи: “В лесу Беловежском зубровку лакали губители славной великой страны и шефу заморскому рапортовали презренные каины, сучьи сыны. Припев: Встань, распрямись, наша сила народная! Родину-мать от шпаны огради! Власть спекулянтская, власть мафиозная! Сила нечистая! Сгинь! Пропади! Хапуги сграбастали наши богатства. Бандитские хазы в стране развели. Порушено наций великое братство. Мы братоубийство взамен обрели. Припев. Жирует ползучая контрреволюция и в нищете вымирает народ. Расстреляна Сталинская конституция. НАТО стоит у российских ворот. Припев.” Я нередко подмечал в нём черту гордости Россией, русскими людьми, русской наукой. Одно то, что по его инициативе, под его руководством было осуществлено впервые в мире, на 23 года раньше США, кинетическое поражение головной части баллистической ракеты, оснащенной металлической плитой, имитирующей атомную бомбу, наполняло его чувством гордости русским народом, к которому он причислял и самого себя. Это вдохновило его на следующие стихи: “О Русь! Народ трудолюбивый! Ты сердцем добр, но в битвах твёрд. В работе спорый и сметливый, По-русски прост, по-русски горд.” (“Секретная зона”, Изд-во “Современник”.: М, 1996г., стр. 124) Григорий Васильевич в совершенстве обладал четко выраженной обоснованностью, последовательностью своей точки зрения, которые необходимы руководителю столь огромного и сложного процесса, как исследование, разработка, строительство и монтаж объектов противоракетной обороны такой страны как Россия. Он умел далеко смотреть вперед, многое предвидеть, обладал большой скоростью мышления, что давало ему возможность быть весьма предусмотрительным чело-веком. Поэтому никакие внезапные изменения ситуации не заставали его врасплох, как, например, при резком изменении технических требований на систему А-35, он реализовал её алгоритмическую модернизацию, дающую ей способность работы по многоэлементным сложным баллистическим целям, и тем самым спас эту систему, которая впоследствии была принята на вооружение и прослужила много лет. Григорий Васильевич Кисунько из всех современных ему крупнейших радиофизиков XX-ого века наиболее полно воплощал в себе черты первопроходца, основоположника и разработчика в одном лице, завершающего свои открытия и технические решения полноценным внедрением. В заключение я бы хотел отметить еще одну не менее важную черту Григория Васильевича – подвижничество. Отстояв в Великой отечественной войне свою родную землю, он сумел создать такой надежный щит противовоздушной и противоракетной обороны, что против Советского союза и до нашего времени вообще в мире не была развязана ракетно – ядерная война. Профессор, ветеран войск ПВО СССР. /Трошин Г.И./ “24” июля 2008 г.