Поздеева И.В.
Поэтическая летопись Священной войны
Аннотация: В настоящей статье поэзия Великой Отечественной войны представлена как её эмоциональная поэтическая летопись, начатая 23/24 июня 1941 и законченная 05 мая 1945 г. Поставлен вопрос о необходимости издания антологии этих стихов и введение их в состав дополнительного чтения старших классов средней школы.
Ключевые слова: Священная война. Поэзия. Слово сражается.
Великая поэзия Отечественной войны в прямом смысле является точной и эмоциональной летописью, так как она не только отражает этапы войны, но сохранила и сохраняет подлинные чувства и надежды сражающегося народа.
Эту летопись создали крупнейшие поэты страны и десятки до этих лет ещё не известных. Авторы военных стихов – Анна Ахматова, Ольга Берггольц, Вера Инбер, Алексей Сурков, Михаил Матусовский, Борис Пастернак, Константин Симонов и десятки других. В этой летописи своё незаменимое место нашли непреходящие тексты российских поэтов Жуковского, Пушкина, Лермонтова и других. Важное место в ней заняли стихи сотен поэтов, которых по праву называли «окопными», они сражались и погибали рядом с бойцами, и писали о событиях войны «все движения солдатской души карауля». Также как умение ждать в стихах К. Симонова, солдаты верили, что песни окопных поэтов могут служить защитой от пули «верного солдатского сердца». Поэтическая летопись, так же, как и любая историческая летопись, датирована и привязана к каждому дню Великой войны.
Первые стихи этой летописи написаны в ночь на 23 июня 1941 г., и опубликованы в первом военном номере центральных газет – «Вставай страна огромная» В.И. Лебедева-Кумача. Два слова об этих стихах, ставших знаменитой песней. Их заказавший поэт Д.И. Ортенберг – главный редактор газеты «Красная звезда», друг многих поэтов, ставших военными корреспондентами - писал: «Мы даже и не думали о том, что эти стихи станут гимном Отечественной войны, что люди будут вставать при её исполнении, и что она сохранит своё значение с первого до последнего дня».
«Священная война» стала общественно-поэтическим гимном сражающихся народов, а личным талисманом каждого стали стихи Константина Симонова «Жди меня», которые знали все бойцы на фронте и люди тыла. Эти стихи были перепечатаны в сотнях местных газет, их переписывали и посылали домой с фронта, в них верили жены, матери, сестры и невесты бойцов в тылу.
Уже в начале войны, за что сражаются и гибнут советские люди, точно сформулировала Анна Ахматова. Эти стихи, как и великая поэзия, непреходящи. Они вечно сохранят свой призыв, особо актуальный снова сегодня:
Не страшно под пулями мёртвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
Но мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесём,
И внукам дадим и от пули спасём
Навеки!
Ахматовой принадлежат и следующие проникновенные строки, ставшие важными в каждый день войны:
И та, что сегодня прощается с милым,
Пусть боль свою в силу она переплавит,
Мы внукам клянёмся, клянёмся могилам,
Что нас покориться никто не заставит.
Какой бы горькой не была военная поэзия, она всегда сохраняла нерушимую веру в Победу, призывала видеть каждом бою – «ежедневное Бородино», от которого зависит Победа.
Поэзия Великой войны не прятала её страшные потери, умела рассказать о них в нескольких строках так, как не умеет ни одна другая литературная форма.
Каждый день из 1418 дней войны, все люди Союза слушали сводки Совинформбюро. Как писал Илья Эренбург, именно в сводках и в газетах было письмо лично человеку, газету открывали прежде письма от друга, сообщение в них было словно о его личной судьбе, которая полностью зависела от судьбы страны. О. Берггольц сумела рассказать об этом всего в четырёх своих строках в дни жестоких боев за Кавказ:
О, эти сводки с Юга утром,
Как будто бы клещами душу рвут
Почти с молитвой смотришь в репродуктор,
Скажи, что Грозного не отдадут.
Первые месяцы войны Центральная Россия увидела то, что казалось совершенно невозможно ещё совсем недавно, особенно если вспомнить предвоенную пропаганду, – тысячи беженцев с западных, уже захваченных территорий шли пешком с детьми и стариками, со скарбом своей брошенной жизни, уходя с насиженных мест на Восток:
Мы шли молчаливой толпою
Прощайте, родные места,
И беженской нашей слезою
Дорога была залита.
Вздымалось над селами пламя,
Вдали грохотали бои,
И птицы летели за нами,
Оставив гнездовья свои.
М. Исаковский
Стихи другого поэта кажутся прямым продолжением сказанного:
Шли худые, шли босые
В неизвестные края
Что там? Где она Россия?
По какой рубеж своя.
А. Твардовский
И эта неизвестность была страшнее всего для сотен тысяч уходящих со своих родных мест людей.
Когда в первые месяцы ранней холодной зимы 1941 г. Война пришла в Подмосковье, появились жестокие стихи о боях на переднем крае:
Когда все, что умеет гореть, сожжено
Орудийным свирепым огнём,
И в штабном блиндаже, как в могиле темно,
А в траншее светло, как днём,
И по швам разошедшийся каменный свод
Осыпается с каждым толчком,
И все не умершие рвутся вперёд,
А умершие – спят ничком.
М. Матусовский
Какими были эти страшные месяцы боев 1941 г. Сохранили для нас стихи гениального молодого поэта, погибшего под Сталинградом – Михаила Кульчицкого. Каждое слово в них несёт в себе громадный объем точной информации об этом времени:
Марш!
И глина в топоте до мозга костей промёрзших ног
Наворачивается на чоботы
Весом хлеба в месячный паек.
На солдатах пуговицы
Вроде чешуи тяжёлых орденов. Не надо ордена!
Была бы Родина с ежедневными Бородино.
Ещё одни правдивые стихи, передающие состояние бойца перед боем, позволяют понять, что такое мужество:
Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины,
Удар, и лейтенант хрипит,
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать,
И нас несёт через траншеи
Окостеневшая вражда
Штыком дырявящая шеи.
А. Сурков.
Поэзия освещала даже самые страшные моменты войны. Вот как Симонов написал о создании т.н. заградительных отрядов, призванных остановить отступление:
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной…
К. Симонов
Но одна не менее страшная тема была бы невозможной в годы войны для любой печати, когда командование заявило, что «У нас нет пленных». Родина отказалась не от десятков, а от сотен тысяч солдат, вовсе не виноватых ни в поражениях, ни в отступлении, фактически, до самых стен Москвы.
Я хорошо помню бесконечную чёрную ленту, ползущую по Волоколамскому шоссе, в ней ряды плохо одетых, замёрзших и грязных, почти отчаявшихся людей. И выстрел в тех, кто пытался поднять хлеб, брошенный женщинами, упавший чуть в стороне от колонны.
Одна из важнейших реалий Великой войны, с первого до последнего ее дня, была объединяющая, организующая и на фронте, и в тылу роль Всесоюзной коммунистической партии большевиков – ВКП(б). Недаром фашисты, прежде всего уничтожали всех коммунистов, а на переднем крае перед сражениями бойцы вступали в ряды партии. Это также сумела показать военная поэзия в знаменитых стихах «Коммунисты, вперёд!»:
Есть в военном приказе
Такие слова,
На которые только в тяжёлом бою,
(да и то не всегда)
Получает права
Командир, поднимающий роту свою /…
Коммунисты вперёд! Коммунисты вперёд!
А. Межиров
То же самое необходимо сказать и о роли в Священной войне Иосифа Сталина. Лозунг «За Родину! За Сталина!» также был реальной силой и важнейшим призывом с первого до последнего дня войны. Миллионы людей верили в мудрость Вождя, в то, что именно он приведёт страну к Победе над фашизмом. Однако, военная поэзия никогда не была ни громкой, ни декламационной, не напоминала «официозную» поэзию, типа «С песнями борясь и побеждая, наш народ за Сталиным идёт».
Да! Люди боролись и умирали с именем Вождя. Но в «железных ночах Ленинграда, выделяли всё-таки идущего по блокадному городу Кирова", так написал об этом Н. Тихонов.
Поэтическую летопись Священной войны с полным правом можно назвать Эмоциональной летописью. В ней не было, да и не могло быть громкого крика, и иного призыва – кроме идти на смерть «За Родину» и «За Сталина!». Как и во всем ином сама Поэзия объясняла это своё качество:
Когда науку всех наук
В бою познаешь бой,
тогда поймёшь,
Что значит друг,
Что значит слово «Свой».
И про отвагу, долг и честь
Не будешь зря твердить,
Она в тебе, каков ты есть
Каким лишь можешь быть.
А. Твардовский.
Но все это не отрицало, а предполагало необходимость лирики, и неотрывной от поэзии музыки. Музыка, прекрасные песни, рождённые Священной войной, Ленинградская симфония, гармонь Василия Теркина – это стало частью войны. Достаточно вспомнить знаменитую «Землянку», «Синий платочек», «Прифронтовой вальс» и десятки других стихотворений, ставших песнями с незабвенными словами, что любовь верность, надежда – верные спутники в самые страшные дни битвы и источник силы и веры сражающейся армии.
Совершенно особый, возможно самой трагической и самой героической частью летописи Великой войны является блокада Ленинграда, которую во всей её героизме и ужасе показала ленинградская поэзия этих дней.
Замечательным примером веры в победу, является сборник «Балтфлот смеётся». Это публикация подлинных шуток и юмористических рассказов балтийских моряков издан в Ленинграде в тяжелейшие дни декабря 1941 г. Предисловием к сборнику стали стихи О. Берггольц:
Свирепый враг стоит у стен
Остервенело в город рвётся,
Грозит бедой… Но между тем –
Балтфлот смеётся…
Но вот посмотрим мы, – когда
К Берлину будем приближаться,
Сумеют ли они тогда
Хотя б над чем-нибудь смеяться.
Особую роль поэзия сыграла в страшные дни блокады Ленинграда. Когда голодный, замёрзший и умирающий город не просто выживал, а активно боролся. Берггольц, по праву, получила именование «голоса и души Ленинграда. Она читала свои стихи по радио. Люди, слушая эти строки верили, что Ленинград жив и будет жить. Берггольц умела передать то, что в довоенной литературе было невозможно. Она писала в самое страшное время блокады о встрече нового военного 1942 года:
Как беден стол, как гаснут свечи,
Но я клянусь, мы никогда
Правдивей и теплее встречи
Не знали в прошлые года.
А между тем, она описала и реальное положение в осаждённом городе:
Не скрою, в эти дни мы ели клей, затем ремни,
Но, съев похлебку из ремней,
Вставал к станку упрямый мастер,
Чтобы точить орудий части
Необходимые войне.
И он точил, пока рука могла производить движенье,
И, если падал – у станка, как падает солдат в сраженье.
О. Берггольц.
Путь из Ленинграда по Ладожскому озеру, который называли «Дорогой жизни», с одной стороны спас от голодной смерти тысячи людей, но тысячи и погибли на этом страшном пути. Он многократно описан в блокадной поэзии:
Самый страшный путь из моих путей
На двадцатой версте, как я мог идти,
Шли навстречу из города сотни детей,
Сотни детей замерзали в пути.
Мне в атаку не надобно слова «Вперёд!»
Я пойду вперёд под любым огнём,
У меня в зрачках чёрный ладожский лёд
Ленинградские дети лежат на нем.
А. Межиров.
Берггольц сумела, как всегда, точно и кратко описать состояние героического города:
Уже страданьям нашим не найти
Ни меры, ни названья, ни сравненья.
Но мы в конце тернистого пути
И знаем – близок день освобождения.
В поэтической летописи Великой войны сохранились стихи о партизанском движении, о подвиге Зои Космодемьянской, о подвигах Краснодона и незабываемые строки о подвигах советских женщин:
Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила,
Какая безмерная тяжесть,
На женские плечи легла.
В то утро расстался с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты перед всею страною,
И ты перед всею войной
Осталась один на один….
И воин, идущий на битву,
И встретить готовый её,
Как клятву шептал, как молитву,
Далёкое имя твоё.
М. Исаковский.
Стихи фронтовых поэтов издавались с первых месяцев 1942 г. Так, 4 февраля были подписаны к печати сборник фронтовых стихов К. Симонова (50 000 экз.), в котором была первая публикация книги стихов «Жди меня», а 23 февраля – сборник стихов Матусовского, в том числе и приведенные выше его стихи.
Насколько важны были именно эти поэтические публикации, что почти одновременно к печати были подписана книга академика Е.В. Тарле «Гитлеровщина и наполеоновская эпоха» (20 000 экз.).
На борьбу за спасение России встала и классическая поэзия. Стихи Пушкина, Лермонтова, Жуковского и других поэтов издавались постоянно, в течение всей войны. В июле 1941 г. Подписана к печати 80-страничная книга акад. Е.В. Тарле «Две Отечественные войны», в которой академик вспоминает стихи Н.А. Добролюбова, предвидя неизбежные повторные исторические события:
Вставай же, Русь, на подвиг славы,
Борьба велика и свята!...
Возьми своё святое право
У подлых рыцарей кнута…
С каким восторгом и волнением
Твои полки увижу я,
О Русь, с каким благоговением,
Народы взглянут на тебя.
В другой своей работе академик использовал в качестве эпиграфа стихи Гёте:
Будь проклят тот, кого как встарь
Гордыни буйство одолеет,
Кто немцем будучи затеет,
Что корсиканец затевал.
На фронте бойцы хранили нередко маленькие томики А.С. Пушкина, которые сопровождали их от Москвы до Берлина, переходя от погибшего к следующему солдату. Было несколько случаев, когда томики Пушкина, хранящиеся в левом кармане гимнастёрки, спасали жизнь солдата, так как пуля пробивала только страницы книги.
Возвращение оккупированных территорий вызвало новые чувства и новые слова в военной поэзии:
Иначе думается, слышатся и громкою октавой в хоре
Земной, могучий голос слышится
Освобождённых территорий.
Весеннее дыхание Родины
Смывает след зимы с пространства
И чёрные от сна отводины
С заплаканных очей славянства.
Б. Пастернак
Наступление потребовало неимоверных усилий и жертв. Однако, сражения на Курской дуге под Прохоровкой и форсирование Днепра окончательно решили ход военных действий в марте-августе 1943 г. После Курска дальнейший пусть армий был ясен уже всем. Н. Прокофьев писал:
Они идут, и сотни вёрст
Сломить их не смогли,
И если б пусть их был до звёзд
Они б его прошли.
Далее было освобождение Украины, выход на государственную границу, освобождение Польши, Румынии, Прибалтики. Но то, в чем столкнулись на этой земле наши войска, было почти непереносимо:
Страшного века свидетель безгласый
Выжженный город открыл перед нами
Красные камни как рваное мясо
Голые стены с пустыми глазами.
Почти все освобождённые города были уничтожены, разрушены здания, коммуникации, дороги. Но войска столкнулись и с невиданными по своей бесчеловечности преступлениями фашистов. Об этом потрясенно написал поэт И. Уткин:
Я видел сам. Но нет, не верю,
Не верю собственным глазам,
Чтоб то, что я увидел сам,
Свершили люди, а не звери.
Не верю, нет. Но тише, тише.
Я видел сам. Я видел их,
Невинных, мёртвых и нагих
Штыками проткнутых детишек.
Все это было необходимо, несмотря на войну, срочно восстанавливать, дать работу и накормить голодных людей.
Я хорошо помню, как старалась привязывалась к бабушке, которая шла в село «отоваривать» карточки – четыре иждивенческих и только одну рабочую, надеясь на обратном пути получить довесок или корочку хлеба.
Невероятные по напряжению и тяжести сражения под Курском и Сталинградом потребовали буквально все силы наступающей страны. И тем не менее, именно в эти годы военная поэзия старалась осмыслить сущность и значение происходящего. Мы все помним знаменитую картину «Апофеоз войны». Таким апофеозом войны можно считать следующие стихи:
Стоят кресты после сражения простыми знаками сложения
Потом кресты берут на плечи, потом крестами топят печи,
Согрев себя солдаты сами потом становятся крестами….
А за полями бесконечными выходят вдовы на мосты,
И с распростёртыми объятиями готовы встреть их кресты.
С. Кирсанов
В день освобождения Каховки М. Светлов написал:
Каховка, Каховка, ты вновь перед нами
Родная, святая земля…
…..
Сквозь смерть мы пробились
Встречай, Украина,
Своих дорогих сыновей.
Освобождение оккупированных территорий, неудержимое движение «На Запад!» стоило бесконечно дорого. Такой была подготовка в одному из важнейших победоносных сражений войны:
Речь идет о том болоте
Где война стелила путь
Где вода была пехоте по колени
Грязь – по грудь.
Где в трясине, в ржавой каше
Безответно – счёт не в счёт
Шли, ползли, лежали наши
Днём и ночью напролёт.
А. Твардовский
Но в это время уже на всех фронтах необозримой войны воевал самый любимый и знаменитый солдат Василий Теркин. Вот после госпиталя:
Шел солдат в шинели новой
Подпоясан как в строю,
Догонял свой полк стрелковый,
Роту первую свою.
Василий Теркин настолько полно и идеально отражал характер русского солдата, что многие повсеместно считали, что после своего появления во фронтовых газетах, он служит если не в их роте, то, по крайней мере, в их полку; примерно также, как десятки городов Греции верили, что именно в них родился Гомер. Василий Теркин не может погибнуть или постареть, он и сегодня остаётся живым символом неизбежной нашей Победы.
Ещё об одном важнейшем для этих лет жанре поэзии совершенно необходимо упомянуть. Это лирика, лирическая песня, которая была постоянной необходимостью и частью войны с первых до последних её дней. «Синий платочек», «Землянка», «Прифронтовой вальс» и другое – эта великая лирика войны, которую нельзя датировать или отнести к каким-то особым её дням. Просто необходимо напомнить, что «после боя сердце просит музыки вдвойне», и поэзия, музыка, рождённые в эти «немыслимые годы» стали частью нашего национального наследия.
Но это ещё не был конец войны – армии освобождали Прибалтику, страны Европы – и поэзия все это видела и писала, что «Дорога в край отцовский родной, через город Берлин пролегла» (30.XII.1943 г.). Что стоило Союзу это освобождение страны от оккупации, и как это было:
От удара одного снаряда
Два солдата умирают рядом…
Два солдата схожи и несхожи.
Губы их белы в предсмертной дрожи.
В коченеющих руках зажаты
Одинаковые автоматы…
Сквозь огонь и смерть несут живые
Знамя дружбы Польши и России.
Е. Далматовский
Поэзии казалось тогда, что это невозможно забыть. Казалось бы, после таких немыслимых страданий и потерь, военная поэзия могла бы призывать к мести, но этого не было. Было чёткая уверенность в конце войны.
И всё-таки закончить эту краткую эмоциональную и точную летопись Священной войны необходимо объяснением, почему военная поэзия живёт в сердце каждого человека России, почему и сегодня эти стихи вызывают самые глубокие чувства.
Объяснила это ещё в 1943 году Вера Инбер, но это объяснение полностью относится и к творчеству поэтов этой Великой войны:
Мое перо писало кровью сердца.
Этот сорт чернил,
Проходит жизни год – они все так же алы,
Приходит жизнь – им цвет не изменил
Чтобы писать, как можно ярче ими
Воспользуется ранами своими.
И хотя жизнь всех этих поэтов уже прошла, мы и сегодня чувствуем всю боль, ужас, неизбывное горе, надежду и веру их кровоточащих ран; мы должны сохранить это их послание и передать следующим поколениям.
Но далеко не все из авторов этих немыслимых лет дожили до Победы. Большинство из них были военными корреспондентами и войну видели из траншей и с переднего края. Песня военкоров, написанная К. Симоновым, заканчивалась так:
Кто-нибудь услышит,
Кто-нибудь напишет,
Кто-нибудь помянет нас с тобой.
И поэтому военная поэзия, действительно, написана кровью сердца...
Завершить этот очерк, отразивший только один миг служения поэтического слова в течение четырёх лет немыслимых утрат и подвигов можно, написанными именно в день Победы, сдержанными, строгими словами Илья Эренбурга, краткие публицистические очерки которого публиковались в «Красной звезде» почти каждый день Великой войны, а затем были в те же годы изданы отдельными книгами:
Она была в линялой гимнастёрке
И ноги были до крови натёрты.
Она пришла и постучала в дом,
Открыла мать. Был стол накрыт к обеду.
Твой сын служил со мной в полку одном
И я пришла – меня зовут Победа
9 мая 1945 г.
Но я сама помню до деталей день 9 Мая в Детгородке (так назывался Иосифо-Волоколамский монастырь), бывший до войны центром трёх детских домов. Прослушав сообщение о безоговорочно капитуляции и нашей Победе, все население Детгородка собралось перед зданием школы. Меня поразила и взволновала совершенно непривычная тишина – сидели молчавшие женщины, что-то были невидны вездесущие мальчишки, и только сидел на крыльце учительского дома и плакал наш учитель физкультуры Василий Иванович, потерявший ногу на фронтах войны.
Думаю, что вся Великая страна, четыре года ожидавшая этот день, невероятную цену за неё заплатившая, везде встречала победную весну тишиной, в которой растворилась первоначально и бесконечная радость, и печаль. Именно такие стихи и появились в день Победы:
Тишина…Тишина... не во сне – наяву
И сказал пехотинец – Отмаялись. Баста.
И приметил подснежник во рву.
Снова вспомним в памяти были живые –
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград
За четыре немыслимых года
Впервые как ребёнок заплакал солдат
А. Сурков
Тот же Алексей Сурков написал об этом горькие и справедливые слова:
… Мы за пять поколений будущих
В свой короткий век отстрадали…
В конце войны появились очень важные стихи о нерасторжимости истории:
Вас нет ещё, вы воздух, глина, свет,
О вас да лишь мечтать могли мы,
Но перед вами нам держать ответ
Потомки, вы от нас неотделимы.
Бы труден бой. Казалось нам не раз
Незащищёнными столетий дали,
Когда вдали гранатой били нас,
То и до вас осколки долетали.
С. Щипачев
Мы должны сохранить не только память об участниках, истории, опыте и Победе в Великой войне, но и эмоциональное её восприятие советским, а затем российским народом. Только так мы сохраним подлинное понимание и память об этих «немыслимых» годах. Это очень важно и для нашей сегодняшней истории.
Чёткое понимание нерасторжимости истории заставляет нас, действительно, суметь передать опыт Священной войны тем, кто счастливо её не видел и, надеемся, никогда не увидит. Необходимо, чтобы эту эмоциональную летопись Великой войны знала современная молодёжь, чтобы у старшеклассников были эти стихи, лучше всего в виде небольшой антологии военной поэзии 1941–1945 гг. И, если эти произведения не войдут в состав обязательного чтения для учащихся старших классов, то необходимо, чтобы она вошла в список для дополнительного чтения.
Замечательное движение «Бессмертный полк» бесконечно выиграет, если люди XXI века будут не только знать имена своих предках, победивших фашизм в 1945 г., но и то, во что они верили, что стоила им эта Победа. Лучшего материала для того, чтобы почувствовать и понять прошлое, чем поэтическая летопись Великой войны, трудно найти.
Все процитированное взято из текстов, изданных в 1941–1945гг. (до 09.05.1945). Названия поэтических сборников, редко – стихотворных предисловий к изданиям – учтены в книге: Поздеева И.В. «Книга сражается: Каталог выставки книг, плакатов, графики времени Великой Отечественной войны из личных собраний» (М.: Книга, 1980). На стендах выставки было представлено 1296 изданий этих дней. Все процитированные отрывки военной поэзии можно найти в указанном каталоге, фамилии десятков поэтов - в указателе к каталогу.
Ирина Васильевна Поздеева-Кисунько
(доктор исторических наук, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова)
Тема статьи