Так начиналась одна из наисложнейших работ ХХ века - создание ПРО. Часть 1
Публикуемая статья является одной из глав книги «ПРО России. Исторический взгляд». Авторы книги пока не смогли получить финансовой поддержки этого издания, но не потеряли ещё такой надежды. В ожидании спонсоров мы решили опубликовать несколько отрывков из неё, чтобы дать представление о стиле и содержании книги. Ниже приводится материал одного из её авторов – Уварова В.С.
От автора
В одном ряду с ядерной физикой и космосом – крупнейшими научно-техническими достижениями страны и всего человечества – заслуженно стоит «наисложнейшая проблематика ХХ-го столетия» - противоракетная оборона (ПРО). При её реализации наука и техника страны, получили мощнейший толчок в развитии целого ряда отраслей, в т.ч. новых.
Созданию и становлению ПРО посвящено немало изданий (напр., Г.Кисунько «Исповедь Генерального конструктора»; В.Репин «Основные этапы создания ракетно-космической обороны», А. Люхин, А. Зюзин «ПАО МАК «Вымпел» и др.). Все эти издания, верно рассказывая о тех далёких событиях, тем не менее освещают их, как правило, с отраслевых позиций, к тому же крайне сухо. Пожалуй только Г.Кисунько удалось адекватно передать то гигантское напряжение сил, ума и нервов, которых потребовало создание отечественной ПРО. Ибо все научно-технические решения при её реализации носили исключительно инновационный характер, находились на уровне высших мировых достижений, или становились таковыми. И не все специалисты, даже самого высокого уровня, могли сразу увидеть перспективу того или иного технического предложения. Отсюда – ожесточенная, и не всегда достойная, борьба разных школ, направлений, отраслей.
Мировая история показывает, что ни один крупный научно-технический проект не рождался без ошибок и сбоев. Были они и у нас – и при создании объектов ядерной физики, и при реализации космических программ. Не удалось избежать их и при создании ПРО. И очень важно для потомков оставить честное и непредвзятое освещение ушедших событий, в т.ч. влияние «человеческого фактора».
За последние 20-25 лет, к сожалению, в России была нарушена преемственность поколений. К руководству ведущих научно-технических центров и в верхние эшелоны власти пришло много молодых руководителей, не знакомых с работами такого характера и масштаба. Оказался невостребованным опыт инновационного развития предыдущих поколений. А это в текущей ситуации России пагубно отражается на эффективности её экономики, а значит и на состоянии её безопасности.
К 60-летию выхода первых директивных документов о создании ПРО группа авторов инициировала выпуск книги «Противоракетная оборона России. Исторический взгляд» в 2016г с рассылкой тиража в ведущие научно-технические центры, властные структуры федерального уровня и соответствующие регионы России.
Конечно же в книге не удастся обойтись без упоминания некоторых действующих лиц. Учитывая то, что во многих изданиях они уже достаточно полно перечислены, мы решили свести их перечень к минимуму. При подготовке этих материалов мы столкнулись с тем, что не только отдельные первопроходцы, но и их дела оцениваются разными авторами воспоминаний по-разному. Причем диапазон этих оценок колеблется от весьма отрицательных до весьма положительных. И это можно понять! Авторы, как правило, непосредственные участники или очевидцы тех напряженных дней, и каждый из них имеет право на своё видение событий. Для моего же поколения, не заставшего первых лиц, создававших отечественную ПРО, тем более принимавших весьма скромное в этом участие, ответственность за каждое печатное слово сегодня неимоверно возрастает. Особенно, если учесть, что жизнь почти не оставила нам уже и вторых лиц! Профессиональный и жизненный опыт не позволяет тиражировать чужую позицию, которая из-за сознательных недоговорок, умалчивания и неадекватного толкования может быть ошибочной и даже сознательно неверной. Поэтому после недолгих размышлений я пришёл к выводу, что самым правильным, достоверным и эффективным способом анализа может быть только соотнесение фактов, речей и действий героев с международной военно-политической ситуацией в мире и состоянием науки и техники внутри страны именно в то время, когда эти факты, речи и действия имели место. Только такой способ анализа позволит выявить не только позицию героя, но и его компетентность, его ответственность за судьбу своих близких и своей Родины. Такой подход и необходим и достаточен исключительно в силу того, что в термоядерную эпоху проблема ПРО затрагивает не только национальную безопасностью отдельного государства, но безусловно охватывает международную безопасность в целом, безопасность ЗЕМЛЯН. И тогда каждый читатель будет в состоянии оценить реальный вклад каждого индивида в решение сложных задач ПРО. А поможет ему в этом комплексный (системный) подход при комплектовании материалов для книги о создании отечественной противоракетной обороны.
Глава 1
16 июля 1945г в США близ местечка Лос-Аламос (штат Нью-Мексико) на полигоне Лос-Аламосской национальной лаборатории впервые в мире был осуществлен экспериментальный наземный взрыв атомной бомбы. Вспышка от взрыва была видна на расстоянии 290 км, звук был слышен на расстоянии 160 км.
Ещё лежала в руинах Европа. Ещё не вполне осознали советские люди масштабы потерь от войны. Человечество ещё только готовилось к Нюренбергскому суду над фашистскими главарями, погубившими и искалечившими более пятидесяти миллионов людей. А новый взрыв оповестил мир о рождении на Земле нового смертоносного оружия невиданной до того разрушительной силы, в тысячи и десятки тысяч раз превышающей всё, что было создано до сих пор на Земле! И уже через три недели (три недели!) это оружие испытали на себе два японских города – Хиросима (06.08.45г) и Нагасаки (09.08.45г), потерявшие в одно мгновение более 250 тысяч человек.
«В течение нескольких часов после катастрофы в Хиросиме никто в Токио толком не знал, что там произошло. Самое первое официальное сообщение содержалось в телеграмме старшего гражданского чиновника округа Чугоку. В ней говорилось, что Хиросима была атакована «небольшим количеством самолетов», которые применили «совершенно новый тип бомбы». Утром 7 августа заместитель начальника Генерального штаба Шавабе получил донесение, одна фраза которого казалась совершенно непостижимой: «Город Хиросима в одно мгновенье был уничтожен полностью одной бомбой»[6].
Потрясающим цинизмом выглядело то, как было обставлена эта акция: производилась для истории скрупулёзная фотосъёмка не только полёта самой бомбы, но и действие её на жилые кварталы города в различных ракурсах и во временном развитии. «Американские оккупационные войска ввели строгую цензуру на фотоматериалы, прямо или косвенно затрагивающие масштабы катастрофы. Даже сегодня в архивах нельзя найти фотографий, кроме полуразрушенных руин и строений. Конечно, эти фотографии, тоже по-своему шокируют, однако они весьма и весьма далеки от правды. Это была самая большая бойня за всю историю человечества. Среди дыма, пыли и обломков один за другим вспыхивали деревянные дома, до конца дня город был объят дымом и пламенем. И когда, наконец, пламя улеглось, весь город представлял собой одни развалины. Это было ужасное зрелище, которого до сих пор не видела история. Всюду громоздились обугленные и обожженные трупы, многие из них застыли в той позе, в которой их застал взрыв. Трамвай, от которого остался один остов, был набит трупами, державшимися за ремни. Многие из тех, кто остался в живых, стонали от ожогов, покрывавших все тело. Повсюду можно было столкнуться со зрелищем, напоминавшим сцены из жизни ада»[6].
Уголовное законодательство любого государства базируется на разумном понимании того, что степень наказания должна соответствовать уровню угрозы. Такие последствия атомной бомбардировки безусловно были известны руководителям США. И применить такие бомбы, на наш взгляд, должно было лишь в случае реальной и неотвратимой угрозы уничтожения, например, всего государства США или Великобритании. Однако это был не тот случай! В войне с Японией уже в тот момент участвовали мощные страны: США, Великобритания и Китай (Чан Кай Ши). Против Японии воевали корейские повстанцы. Буквально через 2 - 3 дня в войну с Японией вступал и Советский Союз, что было предусмотрено Потсдамскими соглашениями. То есть, положение Японии было безнадёжным. Однако все эти обстоятельства не остановили американцев! Неуемное желания показать свою мощь в назидание другим тогда возобладало, а позже стало основой международной политики США. Серийное производство атомных бомб в США началось одновременно с первым взрывом, и к середине августа 1945 года США уже имели несколько серийных атомных бомб, две из которых и были сброшены в Японии. Через 25 дней Япония капитулировала!
Мы не случайно приводим эти материалы. Далее они помогут нам точнее и более обоснованно оценить правильность и своевременность принятия тех или иных решений как руководством СССР, так и Генеральным Конструктором ПРО. Постсоветское время, в условиях безответственной вседозволенности, родило целый сонм «крупных аналитиков», которые, сидя в тёплых кабинетах, через 50-60 лет после событий лихо делятся «своими соображениями» об ошибках, амбициозности и «некомпетентности» первопроходцев ПРО. А эти первопроходцы, и руководители и рядовые работники, в суровые морозы и изнуряющую жару, в лабораториях и КБ, цехах заводов и выжженной солнцем пустыне Бетпак-Дала, убеждённые в крайней нужности их работы именно в тот временной отрезок, а не через 50-60 лет, сутками не покидали рабочие места и честно делали своё дело. И тем уберегли свою страну, да и мир тоже, от ядерных авантюристов.
5 марта 1946г в Фултоне (США) в Вестминстерском колледже У.Черчиль произнес свою знаковую речь, обнажившую истинную суть наших партнеров по антигитлеровской коалиции. Ссылаясь на влияние СССР в послевоенном восточно-Европейском пространстве, Черчиль представил Советский Союз по сути как варварский и неполноценный народ, несущий угрозу «полноценной» англо-саксонской цивилизации, и призвал США использовать своё преимущество единственного обладателя атомным оружием. И.Сталин так отозвался об этой речи: «Установка г.Черчиля есть установка на войну, призыв к войне с СССР».
И США вняли этой установке! В директиве Совета национальной безопасности, принятой 18 августа 1948 года, указано:
«… и, следовательно, мы тем самым признаем: наша конечная цель в отношении Советского Союза – война и свержение силой Советской власти».
В подтверждение этого, например, план «Чариотир» (принят в середине 1948 года комитетом начальников штабов США) предусматривал применение 133 атомных бомб против 70 советских городов в первые 30 дней войны. 8 бомб предполагалось сбросить на Москву, а 7 – на Ленинград [5]. А 21 декабря 1948 года главком ВВС США составил оперативный план CAK ЕВП 1-49, в котором было указано:
«Война начнется 1 апреля 1949 года... Первая фаза атомного наступления приведет к гибели 2 700 000 человек и в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны повлечет еще 4 000 000 жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и жизнь для уцелевших из 28 000 000 человек будет весьма осложнена».
И независимо от того, знал советский лидер из разведдонесений о существовании этих документов, или нет, он не строил никаких иллюзий в отношении «гуманности» своих западных партнёров. В своей поздравительной речи по поводу успешного испытания советской атомной бомбы 29.08.1949г Иосиф Виссарионович сказал, что опоздай мы на один-полтора года с этими испытаниями, и не исключено, что и нам пришлось бы испытать на себе мощь нового оружия.
Табл.1
|
|
1950
|
1959
|
1972
|
1979
|
1991
|
|
|
|
|
|
|
|
| США, всего, ед.
|
450
|
6032
|
7304
|
9762
|
10743
|
| СССР, всего, ед.
|
0
|
243
|
2309
|
5642
|
10201
|
| Превосходство США над СССР, в разах
|
Абсо-лютное
|
24,8
|
3,16
|
1,73
|
1,05
|
Таблица 1. Соотношения числа атомных боезарядов по годам [7].
Пока Европа и Советский Союз воевали с Германией, США вдали от театра военных действий совершенствовали военную технику и наращивали свою военную и экономическую мощь. К 50-ым годам они уже имели 450 атомных бомб, имели дальнюю (свыше 4000 км) бомбардировочную авиацию, способную нести эти бомбы (B-29, В-52). Создали сеть военных баз вокруг Советского Союза с размещением на них дальних бомбардировщиков, стоявших на боевом дежурстве. Интенсивно вели работы по созданию более совершенных межконтинентальных баллистических ракет (МБР).
Как уже было сказано, в 1949г испытанием советской атомной бомбы была ликвидирована монополия США на этот вид оружия, и хотя водородную бомбу Советский Союз испытал раньше, чем США, до начала полноценного серийного производства атомных бомб требовалось 5-6 лет. А до этого Советский Союз был абсолютно беззащитен от атомного авиационного налёта США, который теоретически мог состояться в любой момент из любой американской военной базы. Существовавшие в СССР радиолокаторы могли обнаружить, начиная с дальности свыше 250 км, американских или английских бомбардировщиков, летавших в то время на высотах до 17 км (B-52), но надежно уничтожить их не представлялось возможным. Зенитная артиллерия на таких высотах не поражала цели, а истребительная авиация сама имела потолок в 13-15 км и на этих высотах не была эффективной. И если американцы не напали на СССР до начала 50-х годов, то только потому, что во-первых, наша страна вышла из войны 1941-45гг, имея сильнейшую в мире армию. Во-вторых, уничтожив фашизм, Советский Союз приобрёл любовь и заслуженный авторитет среди народов (народов!) всего мира, и не было ни малейшей идеологической возможности ниспровергнуть этот авторитет. Более того, любая агрессия в отношении СССР вызвала бы такую бурю протеста внутри страны-агрессора, которая тот час же смела бы любого руководителя этой страны. Поэтому для нападения нужно было подготовить враждебное отношение к СССР прежде всего среди своего населения. А это за 2-3 года после жесточайшей мировой войны и при решающей роли в ней Советского Союза не удалось бы сделать ни в США, ни в любой другой стране! Потому, что ещё совсем недавно весь мир с надеждой и сочувствием следил за новостями из СССР о смертельной схватке советских людей с фашистской нечистью! И радовался каждой победе советских войск.
Однако было понятно, что долго этот фактор не мог служить нам гарантией безопасности. На его место должна была прийти стратегия устрашения, при которой противник опасался бы начать военные действия из-за возможности другой стороны нанести ответный удар с непоправимым ущербом для напавшего. А возможность нанести такой ответный удар напрямую связана
- со способностью государства не потерять управление страной, в т.ч. вооруженными силами, в первые минуты агрессии,
- с наличием у государства достаточных средств для нанесения ответного удара с непоправимым ущербом,
- с наличием у лидера государства политической воли, решимости самостоятельно принимать решения и умения правильно выстроить приоритеты.
Когда И.Сталину доложили о потенциале нападения США и потенциале СССР по отражению этого нападения, долго ему думать не пришлось. Систему ПВО Москвы надо было создавать и как можно быстрее! Причем Иосиф Виссарионович настаивал на том, что её надо создавать сразу и против баллистических ракет (т.е. строить сразу ПРО). Но Л.Берия и Министр обороны А.Василевский [3] убедили его в пользу ПВО. Существующие и перспективные МБР США в ближайшие 5 лет не смогли бы вместить на свой борт негабаритную и тяжёлую атомную бомбу, тем более донести её до значимых объектов на территории СССР. А бомбардировщики могли брать на борт атомную бомбу, и прорыв хотя бы одного из них к намеченному объекту привел бы к величайшей катастрофе. А в области ПРО даже теория не могла в тот момент ответить на вопрос о возможности обнаружения и поражения ракет, имеющих на порядки меньшую эффективную поверхность рассеяния (ЭПР), к тому же летящих с космической скоростью. И это могло существенно задержать создание системы ПРО и тем самым ввергнуть страну в реальный и неоправданный риск быть уничтоженной. Поэтому, дабы не распыляться, первые работы по ПРО, начатые ещё в 1946г (после того, как были привезены из Германии остатки немецких ФАУ-1,2,3 и А4) по указанию И.Сталина были прекращены.
В то же время, в области ПВО в СССР к тому моменту были уже серьёзные как теоретические, так и практические наработки, и возможность создания даже инновационного её облика не вызывала сомнений. Так появилось Постановление Совета министров СССР от 09.08.1950г № 3389-1426 «О разработке управляемых снарядов-ракет и новейших радиолокационных средств управления ими с целью создания современной наиболее эффективной ПВО городов и стратегических объектов» (шифр системы «Беркут», в последствии «С-25»). И такая многоканальная система была создана в фантастически короткий срок, испытана и принята на вооружение. На тот момент она обеспечивала 100%-ную непроницаемость Москвы для атак с любого направления свыше 1000 самолетов, причем до 120 одновременно. Эго была лучшая в мире и самая сложная по тому времени система ПВО. Основным средством обеспечения непроницаемости системы ПВО Москвы стали 56 зенитных ракетных комплексов (ЗРК), расположенных на внутреннем (50 км от Москвы) и внешнем (90 км от центра города) кольцах ПВО. Информацию о подлете самолетов выдавали 10 выдвинутых вперед на 200 км радиолокаторов кругового обзора. Был выполнен гигантский объём работ на кольцевых рубежах по строительству бетонированных дорог с путепроводами и мостами (для подвоза к зенитным комплексам ракет с баз их хранения), по монтажу мощных линий электропередач, по созданию баз хранения и подготовки ракет к боевому использованию и, наконец, по строительству и оборудованию командных пунктов. Каждая из 56 позиций ЗРК включала бетонированные помещения для аппаратуры радиолокаторов наведения, стартовые позиции с 60 пусковыми столами и сетью подъездных дорог к ним, а также жилые городки для офицерского состава и казармы для солдат [10].
Между тем, от постановки задачи создания совершенно нового вида вооружений - системы зенитного управляемого оружия - до проведения стрельб по самолетам-мишеням не прошло и трех лет. Темпы работ для сегодняшнего дня просто немыслимые! А ведь практически все созданные тогда средства носили исключительно инновационный характер! Например, радиолокационные станции впервые в мире обеспечивали одновременное наблюдение за огромным сектором пространства, обнаружение и автосопровождение появляющихся в нем многих целей, управление наведением на них зенитных ракет. То есть именно тогда появились многофункциональные радиолокаторы, нашедшие впоследствии широкое применение в самых различных системах вооружений. По поводу сроков создания средств и существовавшей тогда исполнительской дисциплины прославленный авиаконструктор С.А. Лавочкин впоследствии признавался, что так трудно не было даже в войну. А создававший впоследствии систему С-300 К.С. Альперович, участвовавший в создании «Беркута», писал [10]:
«Создание за 4,5 года такой системы, какой явилась московская зенитно-ракетная система ПВО, — задача фантастическая для любого государства. Она не могла быть выполнена, если бы в те годы разгоревшейся «холодной войны» государство не предоставило для ее решения … неограниченные возможности. Руководство работами над системой было возложено на выдающихся ученых, конструкторов, организаторов производства. Опора делалась на талантливую, образованную молодежь. Были созданы специальные организации-разработчики и самые разнообразные производства, испытательный полигон, необходимые военные организации. Самоотверженно трудились все участвовавшие в создании системы коллективы. За этот период была создана отечественная конструкторско-технологическая школа, которая прочно заняла лидирующие позиции в мире по многим показателям. Достаточно вспомнить достигнутый у нас уровень СВЧ-технологий, системного программирования, сверхбыстродействующих вычислительных комплексов, скоростей горения смесевых топлив и многое, многое другое».
Для организации работ было создано при СМ СССР Третье Главное управление во главе с В.М. Рябиковым. В головной организации КБ-1 (Москва), славная история которой началась в основном при создании системы С-25, был сконцентрирован колоссальный интеллектуальный потенциал, имевшийся в те годы в нашей стране. Само КБ-1 создавалось в обстановке чрезвычайной секретности и комплектовалось из хорошо проверенных людей. Этот коллектив и сегодня заставляет уважительно называть своё имя «Алмаз-Антей», ибо его зенитно-ракетные комплексы покупают во всём мире. Американская разведка по-настоящему обнаружила систему только тогда, когда она уже функционировала под Москвой.
Работы по «Беркуту» [10] велись в обстановке «сверхсекретности». «Вопреки веками установившемуся порядку создания оружия, военные в разработке «Беркута» не выступали заказчиками. Разработка проводилась в режиме строжайшей секретности, в том числе и от высших руководителей министерства обороны. Конечно, сам факт работы над новой огромной системой ПВО от них не скрывался, да и не мог быть скрыт. Но существо работ по «Беркуту» держалось в тайне. Правительство поставило задачу создать систему ПВО Москвы, а дальше и заказчиком и определяющим исполнение системы выступал головной разработчик- КБ-1».
История всех великих сражений полна примерами, когда полководцы с обеих сторон оставляли для своих армий скрытый резерв, позволявший в критический момент сражения вводом этого резерва спасти свою армию от поражения, или, наоборот, окончательно сломить противника. И во многом это зависело от степени скрытности этого резерва. Для СССР скрытность работ по атомному и ракетному проектам, по созданию системы «Беркут» (С-25) была нашим резервом, спасшим нас в то время от атомной войны! Поначалу (1945-1950гг), как мы уже упоминали, к нападению на СССР у США не было ни идеологических, ни, те более, внутриполитических шансов. К тому же, специалисты, а вслед за ними и политики США, были абсолютно убеждены, что в СССР атомная бомба будет создана не ранее, чем через 20 лет, и ответного удара с непоправимым ущербом они не ожидали. Поэтому, после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, не имея информации о положении дел в СССР, американцы, в условиях заслуженного военно-политического авторитета СССР во всём мире, не напали на Советский Союз, но уверенно накапливали свой атомный потенциал и разрабатывали стратегию его применения. В стратегии совершенно явно формулировалась идея «массированного возмездия» - нанесения первыми превентивного атомного удара с последующим массированным применением всего имеющегося атомного арсенала. Но получив информацию об удачном испытании в СССР дальней баллистической ракеты А4(1947г) и удачно проведенном испытании атомной бомбы (1949г), американцы безусловно уже в 1950г допускали возможность их серийного производства в СССР, пусть даже в небольших количествах. А если учесть то, что, в стремлении восстановить своё неоспоримое ядерное преимущество над СССР, американцы «забыли» о совершенствовании своей собственной ПВО, и оказались уязвимыми для советских средств атомного нападения, то эти обстоятельства безусловно их отрезвляли! Разумеется, были у них разведдонесения, не подтверждающие опасного потенциала СССР, но любые разведданные, как известно, носят вероятностный характер, и лидеры государств относятся к ним чрезвычайно осторожно! Таким образом, надежно защитив Москву, свой военно-политический и экономический центр, правительство не опасалось более потерять управление страной в случае внезапной агрессии.
Параллельно с созданием системы С-25 велось полномасштабное серийное производство атомных бомб, тяжёлых бомбардировщиков и баллистических ракет дальнего радиуса действия, и страна была готова на ответный удар с неприемлемым ущербом для любого агрессора! Стратегия устрашения начала реально действовать! Это и дало нам так нужную «передышку» до конца 50-х годов ХХ века. К этому времени наши достижения в освоении космоса и в уничтожении на Земле колониальной системы закрепили морально-политическую составляющую нашей безопасности. К слову сказать, и в США в начале 50-х годов совершенствованию своей ПВО придали, наконец, должное значение, и с 1952г развернули серийное производство ракет «Найк-Аякс», сбивших несколько китайских бомбардировщиков во время тайваньского конфликта. Тем не менее, до конца 50-х годов ХХ столетия, даже в условиях корейской войны, американцы избегали открытого с нами столкновения, будучи неуверенными в их благоприятном исходе для себя.
Необходимо особо отметить очень важное, на наш взгляд, обстоятельство - о подходе к разработке системы ПВО. Руководство страны, также как и многие разработчики системы «Беркут», отчетливо понимали почему нужна эта система, почему именно сейчас она нужна и как можно быстрее! Поэтому строили её прежде всего так, чтобы она реально обеспечивала столицу государства, а значит и управление страной, надёжным щитом. Оптимизировать систему можно позже, когда стратегия устрашения начнет работать! Но пока нужно было успеть обезопасить страну любым способом! Любым реальным! К сожалению, этого не смогли, а может быть не захотели, понять некоторые руководители оборонно-промышленного комплекса и военные заказчики! Задержка в принятии на вооружение и С-25 и С-75 удлиняло время нашей незащищённости, а значит, подвергало страну крайнему риску! Впоследствии об этом придётся задуматься ещё не раз.
А время шло! Несоизмеримы были послевоенные стартовые условия экономик СССР и США. Оборонный бюджет США был более чем на порядок больше советского послевоенного. Значительные вливания в него позволили американцам с середины 50-х годов резко повысить характеристики своего оружия. Пришедшие на замену атомным термоядерные заряды по весогабаритным характеристикам уже были близки к приемлемым для размещения их на МБР. Последние уже имели существенно увеличенную дальность полета. Однако возможность ответного ядерного удара СССР заставила США пересмотреть свою стратегию. От стратегии массированного возмездия, которая была основана на абсолютном ядерном превосходстве США, они перешли к стратегии гибкого реагирования, которая предусматривала [1] «дозированное применение военной силы в зависимости от масштабов опасности «жизненным интересам» США». А степень этой опасности они решили определять в т.ч. и по результатам безнаказанной разведки на территориях других стран (СССР, КНР и др.).
Продолжая и далее наращивать свою ядерную триаду, памятуя о просчетах своей разведки, не сумевшей вовремя достоверно обнаружить прорыв СССР в ядерной и ракетной технике, американцы сделали ставку на организацию технической разведки. Осенью 1954г, в рамках проекта «Акватон» [9], Эйзенхауэр санкционировал создание новых высотных разведывательных самолетов, в т.ч. U-2 фирмы Локхид, который в обстановке чрезвычайной секретности был создан в кратчайший срок. Первый его полёт состоялся уже 1 августа 1955г. Турбореактивный двигатель «Пратт и Уитни» и сверхдлинные крылья позволили этому уникальному самолету летать на высотах более 20 км и с дальностью в несколько тысяч км, планировать на этой высоте с выключенным двигателем и набирать эту высоту в считанные минуты. Теперь уже наша разведка не смогла обеспечить руководство страны и Генштаб этой информацией, хотя перед полётами над СССР такие самолеты облетели весь американский континент и солидные трассы в Европе. Самолёты были размещены на базах в Англии (Лейкенхит), Турции (Инджирлик), Японии (Асуги) и Пакистане (Пешавар и Лахор). Тактика «открытого неба», при которой американцы собирались незаметно и, соответственно, безнаказанно летать над чужой территорией, собирая информацию обо всех крупномасштабных проектах стран, была опробована ранее на американском континенте. Справедливости ради надо сказать, что американцы и ранее (при создании радиолокационного поля ПВО системы С-25) многократно вторгались в воздушное пространство СССР на более низких высотах, но нередко советские истребители заставляли их возвращаться назад.
4 июля 1956г [9] радиолокаторами ПВО Центрального военного округа СССР на высоте примерно 20 км был неоднократно засечён объект, не похожий на ранее наблюдавшиеся. Объект то пропадал, то вновь появлялся. Шёл он с переменной скоростью, в диапазоне от нескольких метров в секунду (скорость полёта птицы) до крейсерской скорости бомбардировщика. Высота и характер полёта не были похожи на известные, и, вследствие кратковременности и изменчивости этих характеристик, специалисты отнесли объект к неизвестному природному явлению. Однако на следующий день картина полностью повторилась. Причем объект пролетал над центральными районами страны, делал развороты, по-прежнему менял скорость полета. На нашу неопределённую ноту протеста на вторжение США сделали вид, что не понимают о чём идёт речь! Позже аналогичные полеты совершались на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Между тем, даже в апреле 1960 года на заседании Политбюро ЦК КПСС председатель Государственного комитета по авиационной технике П. В. Дементьев и авиаконструктор А. И. Микоян заявили, что в мире нет самолетов, которые могли бы на протяжении 6 ч 48 мин идти на высоте 20 тыс. м.?![1]. Оказывается, могли и ходили, и даже к тому времени совершили почти 30 разведывательных полетов! Много лет спустя, после рассекречивания материалов, заместитель Директора ЦРУ Р.Биссел вспоминал [9]:
«В одном из полётов пилот самостоятельно изменил маршрут своего самолёта, когда, пролетая над Туркестаном, он заметил вдали нечто, показавшееся интересным, и свернул к Тюратамской пусковой площадке, и в отличие от всех остальных целей, которые мы исследовали в то время, мы даже не догадывались о её существовании. А он вернулся с чудеснейшими фотоснимками этого места, и через пять дней фото-интерпретаторы сумели построить картонную модель всего тюратамского полигона – дороги, железнодорожные пути, пути снабжения и всё прочее».
После того, как в небе над страной в разных местах были зафиксированы чужие высотные самолёты, советский лидер Н.Хрущёв определил задачу №1 – поставить под Москвой систему ПВО С-25 («Беркут») на боевое дежурство. У военных было много замечаний, и они не хотели ставить её на боевое дежурство. А чтобы убедить руководство страны в своей правоте, Генштаб организовал проверку эффективности системы ПВО «С-25» с помощью имитации налёта на Москву. Облегченный бомбардировщик Ту-16 21 августа 1956г поднялся ночью с аэродрома Энгельс (Саратовская обл.) на высоту примерно 15 км и направился к Москве с выключенными системами опознавания и связи. Руководил полетами лично командующий Дальней авиацией маршал В.А. Судец. Дойдя до границы Москвы, самолет развернулся и никем не замеченный лёг в обратный курс на Энгельс. Реакции никакой! Далее лётчик НИИ ВВС А.К. Стариков вспоминает [9]:
«…22 августа в полночь мы снова взлетаем, по той же заданной программе набираем высоту. Курс вновь на Москву, опознавание не включено, радиосвязь не ведём. Ночь ясная, видимость отличная. Перед Рязанью высотомер показывает 16300 м. Высота для нас непривычная. Ожидаем в любую минуту атаки поднятых на перехват истребителей и, как следствие, выполнения их команд с возможным производством посадки по их принуждению на незнакомом аэродроме. Мы знали, что истребители на перехват поднимаются с боезапасом, изготовленным для немедленного применения. Всё это накладывало определённый настрой на экипаж в данном полёте. И вновь всё спокойно! Разворот над Москвой и посадка в Чкаловском…».
Как видим, у военных были веские основания, и этот случай не мог остаться без оргвыводов! Вскоре, «Беркут» был поставлен на боевое дежурство. Хрущев же, кроме того, потребовал срочно создать более простую систему ПВО для других районов, способную сбивать самолёты на высоте 20 км. К этому времени завершались испытания упрощенного варианта одноканальной системы ПВО С-75 (СА-75). Однако военные не спешили принимать и её на вооружение, требуя доработок. Узнав об этом, Н.Хрущев, несмотря на возражения С.Бирюзова (Главком ПВО) и будущего военного министра Малиновского, волевым решением приказал военным срочно принять С-75 на вооружение, что и было сделано в 1957г. И очень вовремя! В это время американцы многократно вторгались в воздушное пространство Китая, который ничего не мог сделать, кроме как публиковать очередное предупреждение США. По просьбе Китая СССР [9] поставил несколько комплексов С-75, одним из которых 7 октября 1959г и был сбит на высоте 20 км американский самолёт-разведчик RB-57D. А через полгода, 1 мая 1960г в небе над Свердловском комплексом С-75 был сбит самолёт U-2, пилот которого Пауэрс был взят в плен.
К этому времени, ещё недавно поверженная фашизмом Европа, за 15 лет идеологической антисоветской пропаганды, отбросив состояние угнетённости и своей полнейшей никчемности перед серьёзной угрозой (каковой был фашизм), вдруг сменила свой реальный имидж на маску добродетельного судии, толкующего об империи зла в образе Советского Союза. Аналогичные изменения под влиянием той же пропаганды произошли и в менталитете рядового американца. И это не могло не настораживать!
Ещё летом 1953г Советскому правительству стало известно об испытаниях в США баллистической ракеты «Редстоун», дальность действия которой составляла уже около 300 км. Ракета была способна нести ядерную боеголовку. Полным ходом шли работы по созданию МБР «Першинг» (которую американцы планировали разместить в Европе), а также по завершению испытаний баллистической ракеты межконтинентальной дальности «Атлас». Близилось создание крылатой ракеты межконтинентальной дальности «Снарк». С учетом того, что ЭПР боеголовки была едва ли не на два порядок меньше самолётной, радары отечественной ПВО могли зафиксировать боевой блок лишь за несколько минут до его падения в районе цели. Система ПВО «С-25» («Беркут») уже не в состоянии была защитить столицу даже от одиночного налёта такого боевого блока. Столица и другие крупные административные центры страны могли быть полностью разрушены в течение немногих минут. И тогда вряд ли удалось бы организовать ответный удар даже за несколько часов! Ярким примером сказанного служит ситуация в США в сентябре 2001г, когда Президента страны Д.Буша после самолетной атаки на два здания-близнеца несколько часов не могли найти! И это – при отсутствии других разрушений в городе, при нормально функционирующих аппарате Президента страны и Генштабе вооруженных сил, при исправно действующей системе управления страной т.е. в отсутствие хаоса! А за это время можно было снести с лица Земли не только США, но и весь северо-американский континент! И дело здесь не в Соединенных штатах Америки. Такова в современном ядерном мире почти достоверно прогнозируемая реакция любой страны на непредвиденную агрессию в условиях громадного груза ответственности за свою страну, свой народ! Поэтому любое государство должно иметь возможность отразить первые же налеты, не потеряв при этом рычаги управления страной. Но отразить налеты МБР с ядерными боеголовками СССР уже в самое ближайшее время не сможет!
Стратегия устрашения переставала надёжно действовать! Срочно нужны были адекватные меры! Это хорошо понимали в Генштабе ВС СССР!
В августе 1953г группа высокопоставленных военных, осведомленная о работах США в области МБР и крылатых ракет, рискуя своим положением, обратилась, тем не менее, в ЦК КПСС с письмом-обращением, в котором обосновывала необходимость срочно вернуться к исследованиям возможности и созданию системы ПРО. Ниже дан текст этого обращения по [2]:
«ЦК КПСС. В ближайшее время ожидается появление у вероятного противника баллистических ракет дальнего действия как основного средства доставки ядерных зарядов к стратегически важным объектам нашей страны. Но средства ПВО, имеющиеся у нас на вооружении и вновь разрабатываемые, не могут бороться с баллистическими ракетами. Просим поручить промышленным министерствам приступить к работам по созданию средств борьбы против баллистических ракет».
Озабоченность военных, выигравших войну с фашизмом, была целиком продиктована мыслями о безопасности своей страны. Вот имена всех семи подписантов:
Маршал Советского Союза Г.К. Жуков,
Маршал Советского Союза А.М. Василевский,
Маршал Советского Союза И.С. Конев,
Маршал Советского Союза В.Д. Соколовский,
Главный Маршал артиллерии М.И. Неделин,
Главный Маршал авиации К.А. Вершинин,
Маршал артиллерии Н.Д. Яковлев.
Уже в сентябре 1953г на Научно-техническом Совете Третьего Главного управления при СМ СССР (ТГУ) это обращение было рассмотрено с привлечением широкого круга учёных (к этому моменту ТГУ было расформировано, но НТС ТГУ ещё существовал) [12]. И на этом НТС в выступлениях отечественных корифеев от радиолокации было очень контрастно видно «кто есть кто». По просьбе руководителя НТС академика А.Н. Щукина протокол, близкий к стенограмме, вели параллельно секретарь НТС генерал-майор Н.К. Остапенко и его помощник Г.Н. Горохов, которые и сохранили при жизни часть своих черновиков. Так они, в дополнение к воспоминаниям, и дошли до потомков. Приводим эти воспоминания в сокращенном виде:
Н.К. Остапенко: Совещание проходило с невиданным эмоциональным накалом. Мэтр радиотехники М (А.Л.Минц, прим.ред.) выступил первым, задав жесткий тон категоричности обсуждения содержания письма. В моей памяти и дневнике до сих пор остались его выражения: "Обращение не имеет никакого под собою научного основания", "Это просто бред испуганных прошедшей войной маршалов", "Предложение технически не может быть реализовано", "Это такая же глупость, как стрельба снарядом по снаряду", "Так и нужно ответить на «Обращение» военных фантазеров…". Далее звучало что-то об отвлечении НИИ от важных государственных плановых работ. Концовка выступления М была столь же категорична: "Нам ни в коем случае нельзя поддаваться на предложения военных".
А.А. Расплетин: поддержал его короткой репликой: "Неимоверная чушь, глупая фантазия предлагается для нас маршалами. Это просто неразрешимые ребусы, и только".
Л.В. Леонов (Зам.ГК отечественных систем ДО): …эквивалентной головным частям баллистических ракет, «которые, хотим мы или не хотим, в скором будущем станут реальными целями для радиолокационных станций».
А.Н. Щукин закончил выступление такой шутливой фразой: «В настоящее время надо ответить в адрес ЦК так, что бы по смыслу прозвучало, как говорят в таких случаях в Одессе: «Что бы да – так и нет». А потом время покажет».
Ф.В. Лукин, тогда главный инженер КБ-1: «Работы по ПРО надо начинать как можно скорее. Но пока ничего не обещать. Какой будет результат – сказать сейчас трудно. Никакого риска в этом нет, не получится ПРО – получится хороший технический задел для более совершенных противосамолётных систем».
Академик В.А. Котельников: «Я не считаю, что содержание «Обращения» «не имеет никакого научно-технического основания… Здесь М просто погорячился…».
Г.В. Кисунько: «…Обращение поднято вполне своевременно. Его содержание актуально. Согласно обзорно-технической информации разведданных, американцы широкомасштабно ведут разработки ракетного вооружения, различных классов. Головные части ракет для систем обороны станут целями совсем в недалеком будущем. … Как показывают предварительные расчеты, отечественные радиолокационные станции смогут обнаруживать и сопровождать головные части баллистических ракет, имеющие почти на два порядка меньшие ЭПР по сравнению с существующими ЭПР для современных и перспективных самолетов, если добиться увеличения мощности передающих систем радиолокационных станций порядка в 20 раз, создать для станций крупногабаритные антенные системы с диаметром раскрыва около 15-20 метров и разработать приемные системы радиолокаторов с чувствительностью на уровне порядка 10-13 Вт. Все перечисленные параметры радиолокационных станций вполне достижимы. Это я заявляю со всей ответственностью …».
На голосование вопрос не ставился, был передан на решение спецкомиссии. В комиссию Г.Кисунько не включили, но Главный инженер Ф.Лукин в неё был включен. Он- то и не позволил заблокировать вопрос о начале работ по ПРО. С разрешения Ф.Лукина в отделе Г.Кисунько отдельными группами инженеров велись, без ущерба для тематики ПВО, проработки возможности создания ПРО, проводились регулярные семинары по различныи вопросам создания ПРО. К концу 1955г [12] «был разработан эскизный проект экспериментальной радиолокационной установки РЭ. К этому же времени сформировался общий облик, состав и основные технические характеристики экспериментального полигонного комплекса средств ПРО. Д.Ф. Устинов и Г.В. Кисунько ознакомили с этими материалами министра обороны Г.К. Жукова и подготовили совместное (Миноборонпром и Минобороны) предложение. 3 февраля 1956 г. эти предложения были рассмотрены на заседании Президиума ЦК КПСС, докладывал Г.В. Кисунько. Было вынесено короткое Постановление ЦК, одобряющее предложения, и поручающее подготовить развернутое Постановление ЦК КПСС и СМ СССР. Были назначены Главный конструктор (ГК) системы ПРО – Г.В. Кисунько и главные конструкторы основных подсистем. Минобороны был поручен выбор места дислокации полигона. Министр оборонной промышленности Д.Ф. Устинов не стал дожидаться развернутого Постановления и своими приказами дал старт всем необходимым работам.
Развернутое Постановление, которое готовилось под патронажем Д.Ф. Устинова и Г.К. Жукова, вышло 17 августа того же года. Этим Постановлением предусматривалось создание экспериментального комплекса ПРО (Система А) и специального полигона для нее (Полигон А). Постановлением была расширена и закреплена кооперация исполнителей и главных конструкторов: общесистемные вопросы – Г.В. Кисунько (СКБ-30 КБ-1), центральная вычислительная станция – С.А. Лебедев (ИТМ и ВТ), системы дальнего обнаружения (2 конкурсных варианта): В.П. Сосульников (НИИ-37) и А.Л. Минц (РТИ), противоракеты – П.Д. Грушин (ОКБ-2 МАП), пусковые установки – И.И. Иванов (Ленинградский филиал ЦАКБ), радиолокационная станция вывода – С.П. Рабинович (НИИ-20), системы передачи данных – Ф.П. Липсман (НИИ-20, позже НИИ-244, ВНИИРТ) и др.»
Так началась одна из наисложнейших работ ХХ-го века – создание ПРО!
Учитывая газетный характер публикации, список используемой литературы не приводится.
Уваров Вадим Степанович
8-925-188-84-10