Так начиналась одна из наисложнейших работ ХХ века - создание ПРО. Часть 4.
4.1 Прежде, чем приступить к описанию истории создания системы «А-35», рассмотрим какие же обстоятельства сопровождали начальный этап экспериментальных исследований возможности построения и как они влияли на развитие системы ПРО. Дело в том, что по мере усложнения техники наступательного оружия, стали интенсивно расти затраты на оборонительное вооружение. С приходом эры ракетно- ядерного оружия разница затрат существенно возросла. И появилась заманчивая мысль, простым количественным наращиванием числа атакующих МБР сделать невозможным ни технически, ни экономически построение системы защиты от них. А учитывая то, что оборонительная техника в ядерную эпоху стала ещё более необходимой, т.к. предотвращаемый ею возможный ущерб с лихвой окупал все затраты, такая стратегия казалась беспроигрышной! И обе державы принялись интенсивно наращивать свой наступательный потенциал.
Поначалу, как это сделали американцы, число МБР с ядерными боезарядами, росло до уровня, при котором технически могла «захлебнуться» любая потенциальная система перехвата. Однако когда их количество стало исчисляться тысячами, причем все они находились на своей территории, резко возросли затраты на их хранение и обслуживание, и недопустимо возрастала вероятность несанкционированного срабатывания изделий. А это серьёзно угрожало безопасности стран-владельцев такого оружия. СССР, чтобы достичь ядерного паритета с США, в это время также интенсивно наращивал количественно свой ядерный потенциал, и также столкнулся с аналогичными проблемами. И это стало опасно уже и для американского и для евроазиатского континентов.
В перспективе ядерное оружие могло распространиться по всей Земле (его к тому моменту уже имели Великобритания, Франция, на завершающей стадии его создания находился Китай). Уже в ходе исследований возможности перехвата баллистических ракет (в ходе создания системы «А»), и особенно после Берлинского и Карибского кризисов, на повестку встал вопрос об ограничениях стратегического ядерного оружия. И в более широком масштабе – в нераспространении его по планете. ООН приняла резолюцию о нераспространении в планетарном масштабе, а на уровне правительств СССР и США началась разработка ряда соглашений о поэтапном снижении количества ядерных боезарядов.
Одновременно с этим, как уже указывалось выше, США в 1967г первыми предложили заключить договор об ограничениях создания систем ПРО. Если посмотреть на этот акт более пристально, то возникает вопрос: чего это ради американцы при своём подавляющем превосходстве в ядерном потенциале (к этому моменту по числу ядерных зарядов почти в 10 раз!) решили ограничивать ещё не созданное, но близкое к созданию, оружие ПРО? И после недолгих размышлений появился и ответ. По данным спутниковой фоторазведки и оперативным данным в США знали о наличии в СССР экспериментальной системы ПРО на полигоне в Сары Шагане и строительстве боевой системы ПРО А-35 Московского промышленного района, хотя они и не имели достоверных данных о её возможностях. Если первыми нанести ядерный удар, то вполне возможно, что СССР своей системой ПРО, по крайней мере в первые минуты, отразит этот удар и не потеряет управление страной. И этих минут хватит чтобы организовать ответный удар! Ядерный потенциал СССР был в то время значительно меньшим, однако достаточным для нанесения непоправимого ущерба США. Поэтому американцы отказались от стратегии нанесения ядерного удара первыми. Если же ядерный удар первым нанесёт СССР, то оставшиеся после удара американские МБР (в т.ч. на ПЛАРБ) советская система ПРО опять же вероятно сможет отразить.
Таким образом, США пришли к заключению, что система ПРО СССР становится действенным фактором стратегии устрашения (или по-американски – сдерживания), не давая возможности в первые минуты налёта потерять управление страной, и увеличивая, тем самым, время для принятия решения об ответно-встречном ударе. Ещё раз подчеркнём, что в отсутствие достоверной информации о реальных возможностях нашей ПРО, в предположении о её достаточной эффективности, уже само наличие системы ПРО делало стратегию устрашения реально действенной! Думаю, именно это понимал Г.Кисунько, поэтому и стремился во что бы то ни стало завершить строительство системы под Москвой, т.к. после размещения БРСД с ядерными боеголовками в Европе в качестве оружия первого удара, СССР становился без системы ПРО полностью беззащитным от них, и в первые же минуты мог потерять управление страной, а значит и возможность нанести ответный удар. Напомним, что система А-35 была способна отражать налёт именно этих моноблочных БРСД, которые только-только были размещены в Европе и Турции. Средствами КСП они начали оснащаться лишь с 1963г (Титан-2 и пр.), а к этому времени, как описано выше, наши РЛС ПРО уже научились работать в условиях КСП. Поэтому в ходе завершения монтажа боевой системы вокруг Москвы стратегия устрашения уже начинала действовать вновь! А для того, чтобы она действовала и далее, Г.Кисунько сразу же после получения информации о модернизации американцами своих МБР, инициировал создание второй очереди системы для борьбы с РГЧ и модернизированными КСП. Предвидя такой ход событий, американцы и предложили заключить договор о ПРО, дабы не дать нам преимуществ. При этом сами полным ходом занимались созданием своей системы ПРО.
Устанавливать ограничительный уровень по количеству боезарядов стратегического наступательного вооружения (СНВ), без учёта возможностей национальных систем ПРО каждой стороны, было неправильным. И в условиях, когда СССР ещё не достиг ядерного паритета с США, тексты каждой статьи и протокола и договора по системам ПРО должны были быть тщательно выверены, чтобы они не приводили к нарушению баланса сил двух держав. И никто кроме Главного Конструктора ПРО не в состоянии правильно оценить те или иные последствия каждой статьи подписанного договора по ПРО. Только он мог профессионально предвидеть последствия каждой статьи Договора, потому как закладывал основы отечественной системы ПРО, неоднократно рассчитывал её характеристики, и делал оценки её эффективности. Именно так понимал Г.Кисунько роль и значение своего статуса. Главный Конструктор ПРО, исключительно в силу специфики вида оружия, становился фигурой не только технической, но и политической! Между тем, ни в одних мемуарах мне не приходилось читать, что Генеральный Конструктор ПРО Г.Кисунько приглашался в качестве эксперта на обсуждение текста Договора по ПРО. Поэтому-то впоследствии и обнаружилось то, что договор по ПРО от 1972г и Протокол к нему от 1974г не вполне соответствовали национальным интересам СССР и позже - России.
4.2. Следующий момент, непосредственно повлиявший на выбор пути развития ПРО при создании уже системы А-35, связан с упрёками в сторону Г.Кисунько в том, что он «не предвидел…не оценил…не рассмотрел» и т.д. После того, как в 60-х годах ХХв были впервые озвучены предложения об ограничении СНВ и стали дискутироваться вопросы ограничений по системам ПРО, стало очевидным, что такие договора будут рано или поздно подписаны, после чего наращивать свой ядерный потенциал и создавать новые системы ПРО будет запрещено. Логика дальнейшего обеспечения своей национальной безопасности методом устрашения могла привести и привела к тому, что и США и СССР, не нарушая договорённостей, занялись разработкой средств преодоления систем ПРО. МБР стали оснащаться комплексом средств прорыва (КСП) ПРО потенциального противника, которые впервые появились на американских МБР Титан-2 в 1963г [22] (на советских МБР УР-100 они появились впервые в 1966г). Эти средства должны были быть компактными, не тяжёлыми и надёжно «забивать» все виды РЛС пассивными и активными помехами, а также истощать противоракетный запас системы ПРО введением в состав СБЦ различных ложных целей (ЛЦ) и разделяющихся головных частей с индивидуальным наведением (РГЧ ИН). Последние в комплектации Минитмен-3 появились у США лишь в 1970г (у нас РГЧ ИН появились впервые на РС-20 в 1975г, а РГЧ рассеивающего типа – в1973г). Если учесть, что продолжительность разработки элементов КСП не превышала 5-ти лет, тогда как разработка системы ПРО продолжалась 10 лет и более, то за время создания системы ПРО элементы КСП могли обновиться дважды! И никакое предвидение здесь не поможет, т.к. новые элементы КСП могут появиться на совершенно новых физических принципах, явлениях и материалах, к тому же всего лишь за часть периода разработки эскизного проекта. И тогда потребуется либо постоянно корректировать ТТЗ на эскизный проект и так и не добраться до изготовления боевой аппаратуры (а значит подвергать страну громадному риску быть атакованной в любой момент), либо изготавливать аппаратуру по эскизному проекту и знать, что к моменту её ввода в эксплуатацию она морально устареет. Так это и произошло, и ладно бы только с системой А-35, но ведь это же самое произошло и с РЛС «Дон-2Н» системы А-135, которая, являясь в своё время лучшей стельбовой РЛС в мире, тем не менее могла выполнять лишь ограниченные функции ПРО. Иначе говоря, те вопросы, из-за которых было остановлено создание А-35, не были решены и в системе А-135!? Поэтому логичным был только один единственный вариант правильного решения – разрабатывать средства системы такими, какими они представляются на момент подписания ТТЗ. Но при разработке проекта закладывать резерв для возможной будущей модернизации, например, стрельбовой РЛС, ЭВМ или ПР. Именно это и просматривалось отчётливо во всех решениях Г.Кисунько, в т.ч. и по А-35, и это подтвердил не только он сам в своей «Исповеди…» [2], но и Д.Устинов - на совещании, которое он будучи секретарём ЦК, собирал в начале 70-х годов ХХв по вопросам развития ПРО [23]. Г.Кисунько закладывал такой резерв и когда он вводил в состав системы универсальные и мощные ЭВМ, не имевшие аналогов в мире, и когда предложил скорее принять на вооружение систему А-35 и затем уже глубоко модернизировать её. Его вторая очередь системы А-35 на основе «Аргуни», с ФАР и применением новых сложных радиолокационных сигналов, укладывалась в это же русло! После завершения второй очереди, система А-35 могла реализовать все функции А-135-ой ещё в в 70-х, а не в 90-х годах, притом значительно дешевле. Да, РЛС «Истра» («Аргунь») пришлось создавать заново, но она по сути была инновационной РЛС, которая появилась в результате развития теории и техники радиолокации, и которую раньше просто невозможно было создать, как невозможно родить ребёнка через 4 месяца вместо девяти.
К сожалению, многие соратники Г.Кисунько не смогли понять ход его мыслей. И то, что многие из них выступили против его решений и «особых мнений» в середине 60-х годов, говорит не в пользу таких соратников. Генеральному Конструктору, который задолго до того, как они прониклись этой идеей, обосновал и создал вместе с ними систему ПРО, можно было бы просто из уважения поверить и в нужный момент промолчать. И тогда не пришлось бы впоследствии оправдываться в своём, несомненно, предательстве своего Генерального. На их фоне, полными достоинства выглядят директор днепропетровского машзавода Л.Н. Стромцов и директор КБ РП Г.Г. Бубнов, не побоявшиеся публично отказаться подписывать кляузу на Кисунько. Ранее, в январе 1965г, точно также чувство собственного достоинства не позволило В.М. Рябикову (в это время Зам. Пред. Госплана СССР) оставаться дома, когда в последний путь провожали А.С. Еляна, лишенного всех должностей и регалий как «ставленник Берии». То, что впоследствии, уже в ходе успешной работы «Аргуни», одновременно закрыли финансирование всех работ (самой станции «Истра»; сверхмощной ЭВМ для неё 5Э53, противоракеты А-351 и т.д.), уже невозможно объяснить конкурентной борьбой разных школ. Это решение МРП в лице министра П.Плешакова и его заместителя В.Маркова, мягко говоря, не соответствовало национальными интересами страны. Г.Кисунько уже не было в ПРО, возразить было некому.
Поразительно, что и ВПК не придала этому должного значения, хотя РЛС «Истра», по словам Главного Конструктора А.Толкачева [8], на годы опережала всё, что было в мире создано в те годы в области радиолокации для ПРО. И достигнуть её уровня удалось только в РЛС «Крона» почти через 20 лет. На этом фоне более чем достойно повело себя военное руководство страны в конца 90-х годов, когда могла повториться, но с более катастрофическими последствиями, такая же история, но с другими её героями! Президент Б.Ельцин и его правительство, целенаправленно разрушая страну, добрались и до её стратегических ядерных сил (СЯС), для начала в части стратегической авиации и атомных подводных лодок (АПЛ), которых якобы из-за ненадобности вознамерились ликвидировать. Как вспоминает Н.В. Михайлов, бывший на рубеже двух тысячелетий Заместителем министра обороны, Министр обороны И.Сергеев, отчётливо понимая губительность для своего положения и своей карьеры такой инициативы, тем не менее, собрал в актовом зале Академии Генштаба совещание всего руководства Минобороны. Всем Главнокомандующим родов войск была доложена позиция правительства по вопросу сокращения расходов на оборону. Каждому Главкому была предоставлена возможность доложить своё видение проблемы и пути её решения. Два полных рабочих дня длилось тогда это совещание, и итоговый вывод, адресованный президенту и правительству состоял в следующем:
любая попытка свёртывания потенциала ядерного сдерживания или ликвидация любой из компонент СЯС должны рассматриваться как противоречащие национальным интересам страны!
«Не услышать» такого мнения генералитета страны Ельцин не мог! Счастлива бывает страна, в которой в трудные её моменты находятся люди, ради национальных интересов жертвующие своей карьерой, своим положением! Это спасло армию, а может быть и страну, от окончательного разгрома! Но не спасло Министра И.Сергеева, которому пришлось расстаться со своей должностью! Этот итоговый вывод принимался в очень напряжённой обстановке, «как на войне», когда, как говорил один герой известного фильма, «вот он враг, рядом свои и наше дело правое». Совершенно иная ситуация складывалась у Г.В. Кисунько
4.3. И началась она ещё в 30-х годах ХХв, когда в апреле 1938г был арестован и расстрелян его отец. Не буду комментировать правомочность этого акта – нужно не с чужих слов, а самому было «вариться» в той луганской глубинке, да к тому же достоверно знать о военно-политическом положении всей страны в те годы, чтобы ответственно осудить или оправдать этот процесс. Тем не менее, Григорий Васильевич закончил школу, Луганский пединститут и аспирантуру Ленинградского пединститута, и, уже имея ряд серьёзнейших публикаций, в т.ч. монографию, в области электродинамики и степень кандидата физико-математических наук, готовился к отправке с семьёй в Астрахань по направлению, когда его застала речь В.Молотова 22 июня 1941г. Поездка в Астрахань отпала. После Ленинградского военного училища воздушного наблюдения, оповещения и связи (ЛВУ ВНОС), куда Г.Кисунько попал в июне по направлению военкомата, он направляется в 1942г на фронт в действующую воинскую часть начальником РЛС, где во фронтовой зоне до 1944г обеспечивает войска ПВО информацией о налётах фашистской авиации. В 1944г Г.Кисунько откомандировывается в Краснознамённую Военную академию связи им. Будённого, а затем, в 1950г – по разнарядке в КБ-1.
Будучи превосходным специалистом и учёным в сравнительно узкой области радиофизики, Г.В. Кисунько, на разработке системы «Беркут» (С-25), будучи начальником крупного отдела (с числом сотрудников до 1000 человек), приобрёл богатый системный опыт создания сложных комплексов, и превосходно отточил дедуктивный способ своего мышления. Этот опыт впоследствии неоднократно позволял ему мгновенно и поразительно точно оценивать качество того или иного технического предложения именно с системной точки зрения. Его вклад в создание системы С-25 был по достоинству оценен Правительством почётным званием Героя социалистического труда. А его авторитет среди специалистов и военных заказчиков был непререкаемым. И это не могло не сказаться на отношении к нему специалистов близкого уровня и масштаба мышления. Ведь он не был ни одним из Главных Конструкторов С-25, ни их заместителем, которые также были отмечены высокими правительственными наградами СССР.
В начале своей книги [2] Г.Кисунько приводит тексты двух докладных записок. Первая была адресована И.Сталину, датирована февралём 1952г и была написана одним человеком, имя которого Григорий Васильевич не называет, видимо потому, что она не имела серьёзных последствий, хотя попала не к И.Сталину, а к Л.Берии. Вторая, уже на имя Л.Берии, датирована годом позже – февралём 1953г. Обе записки касались антенно-волноводной части РЛС Б-200 (системы «Беркут»), обе обвиняли Г.Кисунько и его представителя М.Заксона во вредительстве. У второй записки были два автора – Главный инженер ТГУ (будущий министр МРП) В.Калмыков и Заместитель Главных Конструкторов КБ-1 А.Расплетин. В воспоминаниях участников тех событий (например, [10]) можно встретить мнение, что Г.Кисунько всё это выдумал и опубликовал только тогда, когда умер последний свидетель академик А.Щукин (1990г), который якобы мог разоблачить эту клевету. Я так не думаю! И не надо быть «инженером человеческих душ», чтобы понять, что подвергшийся остракизму и незаслуженному оскорблению человек, обострённо чувствующий несправедливость, посвятивший жизнь служению своему отечеству, служению честному и бескорыстному, не способен в конце своей жизни всё это выдумать, дабы получить моральное удовлетворение. Это люди совершенно другого калибра, и такого рода «выдумка» рассматривалась бы ими не как морально-политические дивиденды, а как постыдное действо! И не надо сравнивать их с меркантильными и подловатыми соседями по коммуналке.
Есть два вида успешных руководителей. Один-профессионально грамотен, генератор идей, инициатор и мощный движитель работ, всегда знающий чего хочет и потому требующий выполнения поставленных задач, всегда готовый лично отвечать за свои решения, и никогда не будет сваливать свою вину на других. Про таких говорят – талантлив! Другой – не так грамотен, не так инициативен, но даёт возможность (не мешает) другим проявить себя. И это тоже хорошо. Однако не все из таких руководителей бывают готовы взять на себя вину за неудачу! Вне всякого сомнения Г.В. Кисунько был из числа первых!
Хотя оба доноса обошлись без серьёзных последствий, они внесли серьёзные ограничения в пространство для технического и политического манёвра Г.Кисунько! Они не остановили его выступления на заседании НТС ТГУ в августе 1953г, когда решался вопрос о начале работ по ПРО, но положили начало стойкому и систематическому моральному давлению на Генерального Конструктора. Интересы дела потребовали выделения в рамках КБ-1 спецподразделения СКБ-30 по работам ПРО. И Д.Устинов своим приказом по Миноборонпрому (после расформирования ТГУ КБ-1 попало в МОП, тогда Министерство вооружения) в июле 1955г такое подразделение выделил, образовав в КБ-1 сразу 3 СКБ по разным направлениям работ – СКБ-30 (противоракетное, Кисунько), СКБ-31 (зенитно-ракетное, Расплетин) и СКБ-41 (авиационно-ракетное, Колосов). Однако выделение 150 человек для нового СКБ из отдела А.Расплетина тормозилось, и Д.Устинов вынужден был прямым приказом обязать начальника КБ-1 В.Чижова сделать это в двухнедельный срок.
Надо сказать, что превосходно зарекомендовавший себя на разработке системы С-25 коллектив КБ-1 был лакомым куском для нескольких министерств. В.Калмыков делал неоднократные попытки подчинить это КБ Минрадиопрому. В 1957г, в рамках грядущей совнархозовской реорганизации, в своих предложениях он включил КБ-1 в состав ГК СМ РЭ, но Г.Кисунько в своей докладной на имя правительства убедил Н.Хрущёва в том, что КБ-1 и МКБ «Факел», в связи с тесными производственными связями, должны находиться в любом, но одном ведомстве. И КБ-1 вместе с «Факелом» оказалось в Госкомитете Совета Министров СССР по авиационной технике, где Г.Кисунько получил статус Генерального Конструктора по направлению ПРО, сохранившийся позднее. Однако В.Калмыков не отказался от своих притязаний, и в 1960г при очередной реорганизации вновь, теперь уже удачно, потребовал в своё ведомство (ГКРЭ) прославленный коллектив. И 07.01.1960г очередным (не первым) постановлением правительства «О создании системы ПРО Московского промышленного района» КБ-1 было переподчинено ГосКомитету по Радиоэлектронике. Более того, ГКРЭ к тому же был определён ответственным по всем работам в области ПРО, и у В.Калмыкова (как его руководителя) появился дополнительный очень мощный административный ресурс. Таким образом, Г.В. Кисунько оказался в подчинении В.Д. Калмыкова. К этому времени уже успешно функционировал на полигоне экспериментальный радиолокатор РЭ, успешно шли испытания противоракеты В-1000. Была изготовлена, состыкована на стенде в Москве и отправлена в Сары-Шаган почти вся аппаратура системы «А» для комплексных испытаний, в т.ч. совместно с РЛС ДО «Дунай-2». Сомнений в возможности создания системы ПРО уже не было.
Не секрет, что разворачивание работ по ПРО, да ещё с созданием для этих работ специального полигона в Казахстане (ГНИИП-10) являло собой жирный государственный пирог, к которому потянулись разные руки – и это естественно. Вот только методы, которыми жаждущие пытались вкусить от этого пирога, были, мягко говоря, не всегда достойными. Г.Кисунько, в атмосфере неприятия (подчеркнём это) большинством специалистов такой задачи, с ручкой в руках, и словом и делом доказал сначала необходимость, а затем и возможность создания системы ПРО, т.е. выстрадал этот пирог, за что и получил его в руки. Другие же (ранее активно возражавшие против начала работ), когда возможность создания системы ПРО уже не вызывала сомнений, ринулись вдруг во что бы то ни стало вкусить от этого пирога как можно больше, используя имеющийся административный ресурс. Разумеется, не все одинаково прозорливо могли увидеть перспективу того или иного направления, и те из них, кто впоследствии это осознал, просто подходили с предложением внести свою лепту в новое дело. Отказа Г.Кисунько никому не было – знающие люди для столь серьёзного дела были нужны всегда!
В 1920г праздновался 50-летний юбилей В.И. Ленина, и в газете «Известия…» выступил с маленькой поздравительной статьёй Е.Преображенский, который написал (близко к тексту): «Вождь, идущий со своей партией, но только забежав чуть вперёд, не вождь, а рядовой первой колонны. Партия, слепо следующая за своим вождём, – не партия, а стадо баранов. Наша партия шла за своим вождём как бы нехотя, упираясь на поворотах. И если мы не всегда вовремя за ним успевали, то винить за это нужно судьбу за то, что она не сделала ГЕНИАЛЬНОСТЬ – качеством масс»!
По-другому складывались отношения с другими, как их называл Григорий Васильевич, «заклятыми друзьями». Их роль и влияние достаточно полно он отразил в своей книге. Когда тебя систематически, неоправданно третируют, когда шаг за шагом рушат созданное тобой с таким трудом дело, когда хорошо вооружённым взглядом виден наносимый ущерб стране, которую ты в меру своих сил оберегал, то независимо от того, намеренно, от малодушия или безграмотности это делается, конечный результат такого деяния может оцениваться только так, как его и оценил Г.В. Кисунько! Дабы дискредитировать его авторитет, ему открыто вменили в вину сложность системы и колоссальные габариты её средств, неисполнение заданных правительственных сроков, к тому же неспособность системы перехватывать даже групповой налёт перспективных МБР противника (с КСП, РГЧ), и, наконец, такой «пустячок», как нерешённость проблемы селекции ГЧ БР на внеатмосферном участке траектории. Заметим, что реальное появление перспективных МБР произошло только через 10 лет, а вопрос селекции ГЧ БР на участке вне атмосферы не решен до сих пор даже теоретически. Тем не менее, этот по сути дилетантский взгляд, сопровождаемый легковесными прожектами, возымел действие. На вопрос, как могло случиться, что многие заслуженные и уважаемые люди встали на путь неправедной борьбы с родоначальником ПРО? На этот вопрос исчерпывающе ответил Заместитель Генерального Конструктора системы ПРО Н.К. Остапенко [12]:
«Верно. И заслуженные, и уважаемые. Но человек создание сложное и ангелов среди людей не встречается. За свое место под Луной, особенно если оно высокое, приходится бороться, и далеко не все делают это честно. И честные гораздо чаще терпят поражение, а наверх всплывают те, кто меньше утруждает себя проблемами морали. У многих заслуженных и уважаемых есть что скрывать от людей, что бы оставаться заслуженными и уважаемыми. К сожалению, такова жизнь. А что было, то было. Я рассказываю только то, что действительно было. Причем далеко не все, что было».
4.4. В Гл.2 я уже останавливался на том, как Г.Кисунько понимал статус Генерального Конструктора, который он получил, когда КБ-1 входило в состав Госкомитета по авиационной технике (с 1958г, когда КБ-1 было переподчинено Госкомитету Совета Министров по авиационной технике, термин «Главный» был заменён на «Генеральный», свойственный только ГК СМ АТ). В то время авиационная промышленность была одной из самых передовых и самых наукоёмких отраслей. И советские выдающиеся авиаконструкторы, обеспечившие фронт первоклассными самолётами, были отмечены введением в 1956г звания «Генерального конструктора» по авиационной технике. Это звание предполагало полную ответственность за выбранное направление разрабатываемой техники. Генеральный Конструктор утверждался постановлением ЦК КПСС и Советом министров СССР по представлению Военно-промышленной комиссии, и его авторитет был непререкаем. И, по логике, он был ответственен перед этими структурами. Статус позволял ему непосредственно выходить в Правительство по всем важным с его точки зрения вопросам. Непосредственно в его руках сосредотачивалась огромная власть в финансовых и административно-хозяйственных вопросах в избранном виде вооружения, в данном случае в области ПРО, а также в области технической политики. Однако именно Главный Конструктор и отвечал за состояние дел в выбранном секторе ответственности. Поэтому ничего удивительного не было в том, что Григорий Васильевич болезненно воспринимал все решения по ПРО, которые принимались без него. Он чувствовал себя ответственным за эти решения. И «заклятые друзья» различными путями – и организационно, и технически, - почти открыто вознамерились [2] лишить Г.Кисунько этого статуса. Организационная часть этого сценария должна была различными путями привести к резкому ограничению полномочий Генерального Конструктора. Техническая часть его должна быть нацелена на то, «чтобы соблазнить военного заказчика на якобы более перспективные, более прогрессивные и более экономичные варианты построения ПРО». Чтобы не быть обвинёнными в тенденциозности (именно в этом обвиняют Г.Кисунько), давайте посмотрим на факты.
Как только в январе 1960г В.Калмыков получил мощный административный ресурс, он уже в августе убрал из КБ-1 Главного инженера Ф.В. Лукина. Ф.Лукин был назначен директором НИИ ДАР (НИИ-37). Будучи крупным государственным деятелем, компетентным и авторитетным, он с самого начала поддерживал Г.Кисунько во всех его начинаниях. На его место был назначен и.о. В.Шишов, который попытался перевести из СКБ-30 300 сотрудников для организации нового отдела по тематике В.Челомея (о нём будет сказано ниже). Г.Кисунько вынужден был срочно вылететь из Сары-Шагана в Москву, дабы через Председателя ВПК Д.Устинова отменить это решение. Напомню, это была поздняя осень 1960г, накануне первого перехвата ГЧ БР, когда на полигоне напряжённость работ достигла апогея - прошёл целый ряд неудачных пусков ПР по реальной цели; все сбои были случайными, разными и не позволяли прогнозировать успех следующих пусков! И как же иначе мог воспринять эти реорганизации московских чиновников Генеральный Конструктор? Дальше хуже. Уже в январе 1961г Министр В.Калмыков издал приказ о назначении «Генерального Конструктора предприятия» КБ-1 по тематике «ИС» (В.Челомея). И тут же собирается партком КБ-1 и по предложению потенциально Главного инженера А.Пивоварова принимает решение оставить в КБ-1 единого Генерального Конструктора А.Расплетина, а Г.Кисунько назначить Заместителем генерального конструктора КБ-1. И хотя Г.Кисунько был назначен в своё время Генеральным Конструктором ПРО постановлением ЦК и Совета министров СССР, В.Калмыков, «идя навстречу мнению парткома», узаконил это решение своим приказом, и тем самым грубо ограничил полномочия ГК Г.Кисунько. Хуже того, он ввёл ещё и новые административные полномочия – А.Расплетина сделал ответственным руководителем КБ-1, Г.Кисунько – его первым заместителем, начальника КБ-1 Чижова (?) – также заместителем ответственного руководителя КБ-1, Главным инженером КБ-1 – А.Пивоварова, начальником СКБ-30–В.Шишова. Обстановка была такова, что ехать в правительство с жалобами на министра не имело смысла. Г.Кисунько охарактеризовал этот бедлам как «дурацкая административная структура, в которой поди разберись, кто кому дядя». Во имя каких высших целей была принята такая структура? Чему она способствовала, какие выгоды с собой несла? И это в самый канун первого перехвата!
Получив для своего ведомства статус отвечающего за работы по ПРО и заполучив в свою структуру КБ-1, В.Калмыков решил окончательно реализовать свои давние замыслы, поначалу, как видим, организационно. Во второй половине 1960г при подготовке первого перехвата ГЧ МБР Г.Кисунько остро почувствовал, что тучи над ним сгущаются. Серьёзно ставился вопрос о целесообразности дальнейшего финансирования работ по системам «А» и «А-35». Последние неудачи и обстановка вокруг ясно показывали, что в руководстве ГКРЭ ждут не столько осуществления перехвата ББ, сколько очередной неудачи, чтобы закрыть тематику, отобрать полигон для других проектов и убрать несговорчивого Генерального Конструктора, а в последствии всё вернуть, но с другими действующими лицами. И Г.Кисунько, оставив все эти дрязги, сразу же после нового 1961-го года, вылетел на полигон и решительно вывел работы по перехвату ГЧ БР на финишную прямую. И судьба, хотя и временно, вознаградила его за тяжкий и неоцененный труд. 4 марта 1961г перехват головной части МБР Р-12 был осуществлён! Примечательно, что после этого разом прекратились все сбои и отказы и десяток последующих пусков прошли без замечаний!
Таким образом, организационная часть сценария Калмыкова по дезавуированию Г.Кисунько не смогла состояться ввиду успешных первого и последующих перехватов. Чтобы вывести Г.Кисунько из под опеки А.Расплетина, Д.Устинов посодействовал выходу в конце 1961г Постановления ЦК и Совмина о создании на базе СКБ-30 КБ-1, в рамках Госкомитета по радиоэлектронике СССР, самостоятельной головной организации ОКБ-30 во главе с Г.Кисунько. При посредничестве заместителя министра МРП В.Шаршавина появился документ о принципах выделения ОКБ-30 из КБ-1, и в рабочем порядке было принято решение о строительстве для ОКБ-30 отдельного здания. Разумеется, эти решения были приняты не без участия Г.Кисунько. Для В.Шаршавина же, который неизменно помогал и поддерживал Г.Кисунько, эта поддержка стоила ему должности заместителя министра.
Техническая часть сценария Калмыкова реализовывалась не менее драматично, и имела последствием колоссальные неоправданные финансовые затраты для государства. Её суть состояла в инициировании на министерском уровне ряда прожектов в надежде, что какой-нибудь из них будет эффективнее системы А-35. И тогда можно будет закрыть систему А-35, а не будет системы – не нужен и её Генеральный Конструктор!
Ещё в 1957г в НИИ-648 была начата в инициативном порядке разработка комплекса ПРО «Сатурн» против БРСД, был разработан аванпроект, и в январе 1958г, когда уже был выпущен аванпроект, работа была санкционирована постановлением ЦК и Совмина. Головным исполнителем был определён НИИ-648, разработчиком противоракеты-Долгопрудненский машзавод. Во второй половине 1959г был разработан эскизный проект. Аванпроект был поддержан заинтересованно Министром ГК СМ РЭ В.Калмыковым, и тогда же с хорошими рекомендациями отпрален в ЦК КПСС, Министерство обороны и Спецкомитет (впоследствии-ВПК), возглавляемый В.Рябиковым. Изюминкой проекта было использование в РЛС квазинепрерывного излучения с фазокодовой манипуляцией (ФКМ), якобы обеспечивающей повышенную энергетику локации, а также применение фазированной антенной решётки. По мнению разработчиков, такое сочетание позволит создать универсальную, компактную, мобильную противоракетно-противосамолётную систему на основе уже имеющихся разработок в ПВО и ПРО.
То, что разработчики проекта, не имея опыта проектирования подобных систем, взялись за реализацию проекта можно ещё понять. Но то, что ГК СМ РЭ в лице своего министра В.Калмыкова, без серьёзного обсуждения аванпроекта, поддержало его и рекомендовало во всех инстанциях как эффективную мобильную систему ПРО против БРСД, отнюдь не украшало это учреждение. С таким резюме аванпроект и попал в руки Г.Кисунько от В.Рябикова. Заметим, что в это время, в апреле 1958г (о чём будет сказано ниже), уже вышло постановление ЦК и Совмина о разработке аванпроекта системы ПРО Московского промышленного региона «А-35». А здесь по сути предлагалась альтернативная система ПРО, причем не громоздкая и стационарная, а якобы лёгкая, мобильная и эффективная. Как должен был реагировать на это Генеральный Конструктор ПРО? На предложение В.Рябикова рассмотреть этот аванпроект внимательнее Г.Кисунько ответил, что в проекте отсутствует серьёзный анализ, подтверждённый расчётами, и заметил, что «в своё время, когда мы приступили к работам по системе «А», мы начали именно с такого анализа, который и привёл нас к энергетическим моделям, заложенным в системе «А» [2]. Поэтому Г.Кисунько рекомендовал дать отрицательное заключение по проекту «Сатурн». И лучшим доказательством его правоты послужила сама судьба проекта: в 1961г работы по «Сатурну», без всякого участия в этом Г.Кисунько, были прекращены (Главный конструктор НИИ-648 Н.Белов был уволен, а сам НИИ – перепрофилирован; а в 1964г, при более серьёзной проработке РЛС С-225 в КБ-1 для задач ПРО (бывшая РЛС системы «Сатурн»), от её мобильности ничего не осталось–аппаратура станции могла быть только перевозимой, а антенна – только стационарной. Но все инновационные элементы, заложенные в систему «Сатурн», были использованы Г.Кисунько в последующих разработках (ФАР, радиолокационные ФКМ сигналы и др.).
Параллельно «Сатурну» в это же время В.Калмыков вместе с С.Лавочкиным, широко известным и уважаемым в стране, вышли в 1955г в ЦК и Совмин с предложением о разработке эшелонированной системы ПВО г.Ленинграда, где в качестве второго эшелона предполагалась система ЗУРО «Даль» с дальностью перехвата самолётов до 180-200 км. Толчком к этому послужили два обстоятельства. Во-первых, после успешного испытания в СССР первой МБР в августе1957г, уже через три месяца (!) половина всех стратегических ядерных бомбардировщиков в США была переведена в режим непрерывного дежурства, в т.ч. часть из них – в режим круглосуточного патрулирования [9]. А с нового 1958г патрульные полёты в различных «зонах ожидания» были заменены полётами только к северным границам СССР (через которые проходили наиболее вероятные трассы советских МБР), что заставило нас подумать об обороне Ленинграда. Во-вторых, подобная система ПВО с зенитными ракетами «Бомарк» американцами была испытана в начале 1955г и готовилась к передаче в серийное производство, что и подтолкнуло окончательно к созданию «Дали». Непосредственно к ПРО эта система не относилась, и привожу этот пример только для того, чтобы лишний раз подтвердить правоту афоризма А.Эйнштейна «Разум представляется нам особенно слабым, когда мы противопоставляем его безумству и страстям человечества, которые почти полностью руководят судьбами человеческими как в малом, так и в большом» [2]. Я имею ввиду навязчивую идею избавиться от Г.Кисунько. Целью «Дали» был фронтовой бомбардировщик типа ИЛ-28 с ЭПР в несколько единиц кв.м. При этом дальность его поражения должна была быть более 160 км. Головным исполнителем по системе в целом и противоракете было назначено ОКБ-301 С.Лавочкина, который стал Главным конструктором системы. А вся радиолокационная часть, в т.ч. головка самонаведения (ГСН), была отдана в ГК СМ РЭ В.Калмыкову, который подключил к этой работе свои предприятия, не обладавшие необходимым опытом. Г.Кисунько (КБ-1 тогда входило в состав ГКОТ, к Д.Устинову), познакомившись с начавшимися работами и жёсткими сроками их выполнения, сразу же отозвался на это скептически, но не по идее, а только потому, что, как он выразился, «не по Сеньке шапка». С уважением относясь к С. Лавочкину, Г.Кисунько видел неготовность его к руководству системными работами предстоящего масштаба. Хорошо зная исполнителей из ГК СМ РЭ, он нисколько не сомневался, что проект будет провален. И действительно, свою ПР «400» С.Лавочкин сделал, внеся в неё много инновационных решений, в т.ч. ввёл радиолокационную головку самонаведения (РЛГСН), впервые в отечественной практике использовал титан и его сплавы и др. Хотя и с небольшой задержкой, ПР «400» была успешно испытана. Но вся радиолокационная часть, а с нею и управляющая ЭВМ, за которые отвечал В.Калмыков, были провалены и по срокам, и по системным параметрам (просчёты в разработке и несвоевременное изготовление аппаратуры, неверный принцип стыковки и взаимодействия средств системы). Интеллигентному С.Лавочкину не хватило решительности, административного напора и бескомпромиссности во взаимоотношениях с В.Калмыковым. Он скоропостижно скончался сразу после успешных испытаний своей противоракеты прямо на полигоне в июне 1960г. Его преемник М.Пашенин какое-то время ещё продолжал испытывать противоракету и ГСН, но в декабре 1962г все работы были прекращены. Разработка длилась уже 8 лет, лётные испытания продолжались 4 года, но в замкнутом контуре управления не было сбито ни одной мишени. А к этому времени уже выходила на конструкторские испытания мобильная, хотя и одноканальная, система С-200 с примерно такими же ТТХ. Наработки по противоракете с ГСН и РЛС подсвета «Памир», разработанные для «Дали», были использованы в последующих разработках. «Даль» представляла собой сложную территориально разнесённую систему, для её создания были привлечены множество крупных предприятий оборонного комплекса. Работы регулировались десятком постановлений ЦК и Совмина. Поскольку, как уже говорилось, все работы по ПРО и ПВО велись форсировано, то под Ленинградом, параллельно с работами по разработке, изготовлению и стыковке средств системы, шло возведение технологических объектов. И к моменту прекращения работ по «Дали» уже были возведены около десятка крупных объектов, которые оказались ненужными и были просто брошены. И никто не спросил за это разбазаривание государственных средств!
Однако наибольший ущерб, нанесённый стране, принёс одиозный и, к счастью, не реализованный проект системы ПРО территории страны «Таран» Главного конструктора В.Челомея. Предыстория его такова. К 1960г, в ходе завершения основных испытаний системы «А» и начала проработки системы «А-35» стало очевидным, что создание даже системы А-35 против группового налёта МБР дела обороны страны не решает. Ядерных зарядов накопилось столько, что безопасность страны, и то относительную, может обеспечить только система ПРО от массированного налёта. Её создание на проверенных принципах приведёт к колоссальным техническим сложностям и фантастическим затратам.
Возможность создания такой системы была обсуждена на «Покровских посиделках 12-ти апостолов» (д/о «Покровское» в Подмосковье) в самом конце 1960г. На совещании присутствовали 12 Главных конструкторов от промышленности (в т. ч. А.Расплетин, Г.Кисунько, П.Грушин, В.Челомей и др.) и 12 представителей от военного заказчика во главе с генералом К.Трусовым. После бурных обсуждений участники пришли к общему заключению, что создать систему ПРО от массированного налёта МБР можно. И в 1962г В.Челомей вышел в правительство с проектом такой системы, названной им «Таран». В октябре этого же года комиссия Минобороны, которую возглавлял главнокомандующий Войсками ПВО В.Судец, рассмотрела проекты развития и системы А-35, и предложения по "Тарану". Поддержав А-35, члены комиссии, ввиду отсутствия технических обоснований, ничего определенного о предложениях В.Челомея не высказали. Тогда В.Калмыков решил созвать внутреннюю комиссию ГКРЭ с официальной целью определить эффективность систем ПРО в условиях превентивных высотных ядерных взрывов и применения противником КСП ПРО, а также рассмотрения возможности создания территориальной системы ПРО. Комиссию возглавил Ф.Лукин.
Доклад о системе «Таран» сделал А.Расплетин, который рассказал, что при анализе траекторий МБР США, летящих на территорию СССР, В.Челомей заметил, что все траектории МБР на среднем участке проходят через сравнительно узкое «горло» в Северо-Западном пространстве над территорией страны. И если к этому горлу в нужный момент доставить наши ПР с мощным ядерным зарядом, то десятки и сотни ГЧ БР будут уничтожены вместе с их ложными целями и источниками активных помех. Таким образом, система якобы решает сразу обе ключевые задачи ПРО, не решённые на тот момент даже теоретически, – защита от массированного налёта и избавление от проблемы селекции ГЧ БР. К тому же В.Челомей предложил использовать в качестве ПР универсальную БР его же разработки УР-100, которая могла, по его представлению, использоваться и как МБР для поражения наземных целей, и как ПР для системы ПРО. Для надёжности систему можно дополнить ближним эшелоном перехвата (С-225). Видя, в каком направлении идёт обсуждение, Ф.Лукин предложил использовать также и систему А-35 в качестве среднего эшелона перехвата; после чего ему пришлось уйти из Минрадиопрома в Минэлектронпром, т.к. задания Калмыкова он не выполнил и на растерзание Г.Кисунько не отдал.
Надо ли объяснять, почему идеей «Тарана», не подтверждённой никакой серьёзной проработкой, целый сонм противоракетных дилетантов был доведен до состояния экстаза! Эффективно, дёшево, понятно! Вместо технического обоснования были даны лишь организационные предложения по созданию системы и заверения, что если система будет поддержана, все остальные вопросы будут решены в рабочем порядке. И на этой эйфории в марте 1963г постановлением ЦК и Совмина было положено начало работ по ракетному комплексу УР-100, а в мае того же года вышло постановление о разработке аванпроекта по системе «Таран» с привлечением систем А-35 (Кисунько) и С-225 (Расплетин). На основании аванпроекта система должна работать от РЛС ДО ЦСО-П, размещённой в Заполярье, которая обнаружит массовый запуск МБР, выдаст информацию об обнаруженных стартах МБР на несколько станций наведения ЦСО-С (обе разработаны А.Минцем), вынесенные на 500 км от Москвы на ракетоопасных направлениях. В качестве ПР должны использоваться универсальные УР-100 мощностью в 10 Мт, которые должны выводиться в пролонгированную точку встречи в пространстве «горла». При этом ГЧ МБР, которые прорвуться всё-таки к цели, должны быть «добиты» системами А-35 и С-225. При этом никто не задавался вопросом насколько уязвимы средства системы к поражающим факторам ядерных взрывов или по отношению к КСП, как долго и как часто нужно обстреливать это «горло», или что делать, если не все МБР (например МБР ПЛАРБ) будут летать через это «горло»?
Ситуация напомнила мне картинку, показанную в превосходном фильме Би-би-си «Да, господин Премьер-министр». Когда премьеру Великобритании доложили, что в натовских войсках датчан, голландцев и других европейских солдат на выходные дни отпускают по домам, премьер с сарказмом заметил: «Если русские надумают вторгаться, пусть вторгаются с понедельника по пятницу?»
Уже в ходе разработки аванпроекта В.Челомей понял, что никакой простоты и дешевизны не будет и что УР-100 не в состоянии выполнять функции противоракеты. Предстоят работы невиданных до того масштабов… .
В июне 1964 года Г.В.Кисунько пригласили в Министерство обороны и ознакомили с проектом нового Постановления ЦК и Совмина, где он назначался первым заместителем генерального конструктора системы "Таран". Г.Кисунько от такой чести отказался.
Дабы не утомлять читателей техническими аргументами против системы «Таран», приведём лишь интегральную её оценку, которую М.Келдыш донес до Н.Хрущёва. Для того, чтобы уничтожить 100 МБР США мощностью 1,0 Мт каждая потребуется взорвать над страной 200 ПР мощностью 10,0 Мт каждая!? А к этому времени США к этим 100 МБР, стоящим на дежурстве, добавили ещё 700!
Н.Хрущев распорядился тему закрыть!
Вадим УВАРОВ